Западня для ведьмы

Этому гаду сейчас полагалось бы лежать в постели и ходить не дальше, чем до горшка. Такие, как он, от крысиного яда не подыхают, но все равно сколько-то времени болеют.

Гнупи в дурацких масках юркнули в подвальное окошко и теперь выглядывали оттуда, словно комедианты, которые тайком пробрались в пустую ложу, чтобы посмотреть на дальнейшее представление.

– Дружишь не только с демонами, но еще и с черноголовыми? – насколько мог презрительно процедил Дирвен.

Ему удалось сесть, а вскочить на ноги незримая тяжесть не пускала.

– Побойся богов, какая там дружба, они мои должники.

– Они тебе должны за помощь в пакостях?

– Нет. За то, что я их не убил.

– Если поссоришься с архимагами, тебе никакие гнупи не помогут. Учти, испортишь мои амулеты – с тебя за это спросят.

– Грозное предупреждение… Только ведь Ложа не знает о твоих прогулках, верно? Что бы сейчас в этом дворе ни произошло, найдут тебя не скоро, ты сам об этом позаботился.

Холодок в животе. И ноги точно обмякли бы, если б он стоял, а не сидел на земле.

– Все равно потом докопаются, что это твоя работа, – хвала богам, удалось произнести это недрогнувшим голосом.

– Подозреваю, они будут испытывать ко мне после этого неоднозначные чувства: этакую смесь негодования и благодарности за то, что наконец-то от тебя избавились. Зачем ты шпионил за нами в чайной?

Ясно, девчонка его сдала. Девчонки все такие. Предательницы, даже когда еще маленькие.

– Своих врагов нужно знать, – он постарался ухмыльнуться, но непонятно, получилось или нет.

– Уважительная причина. И свою охрану ты с восхитительной ловкостью обвел вокруг пальца: отводишь им глаза, а сам болтаешься по городу, то за девицами гоняешься, то за гнупи… Наверное, аппетит нагулял? – в тоне собеседника сквозило будто бы искреннее сочувствие. – Что ж, угощайся!

В руке с перламутровым маникюром откуда ни возьмись появился пирожок – должно быть, из волшебной кладовки, – и в следующий момент шлепнулся перед Дирвеном.

– Ешь, – приказал Эдмар.

«Ага, чтобы я тоже траванулся? Ах ты, сволочь…»

Он не смог освободиться от невидимых пут, только яростно помотал головой.

– Сам жри!

– Да я уже, – с самым доброжелательным видом усмехнулся Тейзург. – Недавно меня от чистого сердца угостили такими же пирожками, но начинка мне не понравилась. Яблоки – еще куда ни шло, а другой ингредиент добавили туда напрасно. Я бы сказал, очень напрасно… Так что кушай.

– Да тебе же ничего не сделалось! – предательски ломающимся голосом выкрикнул Дирвен. – Такие маги, как ты, от простых ядов не умирают, у вас сопротивляемость выше, чем у всех остальных, я же знаю!

– Тогда зачем было это делать, если ты понимал, что я не умру?

– Проучить тебя за все, – буркнул он, отведя взгляд.

Сейчас и впрямь показалось, что это была не остроумная месть, которой так приятно втайне гордиться, а рискованная глупость. Он ведь думал, что, раз он под защитой Ложи, Эдмару до него не добраться… Влип, как тот чворк из сказки, попытавшийся проглотить серебряную вазу величиной с ведро.

– Что ж, проучил. А теперь я тебя проучу, не возражаешь? Признаться, мои ощущения были далеки от блаженства. Как меня по твоей милости над тазиком рвало – брр, даже вспоминать тошно. Ты заслужил ответного удара, так что лучше ешь по-хорошему.

Дирвен в панике пытался «достучаться» до своих амулетов, но ни один не отзывался. Эдмар после крысиного яда живехонек, а для него это конец…

– Если не хочешь по-хорошему, будет еще интересней.

Тейзург что-то вынул из туманно-серебристо-лилового рукава своей баэги и бросил на землю. Комок то ли ниток, то ли светлых волос зашевелился, начал расти, выбрасывая тонкие щупальца, которые тут же вытягивались и сплетались, – и вот уже напротив Дирвена сидит, приминая стебли с крохотными желтыми цветочками, что-то вроде отвратительной плетеной куклы ростом с человека.

– Позавтракаешь в компании, раз ты такой привередливый.

Перед сотканным из белесых нитей гротескным созданием упал еще один пирожок. Оно шевельнуло рукой с хлипкими нитяными пальцами, и правая рука Дирвена, зеркально повторяя движение этой колдовской пакости, сама собой потянулась к отравленному угощению.

– Это нечестно! Ты же наверняка даже до конца не доел – откусил два-три раза, почувствовал и побежал блевать над своим тазиком!

– Может быть, может быть… А может, я эту неэстетичную подробность и вовсе выдумал, чтобы тебя напоследок порадовать, но это не повод для смягчения наказания.

Просить пощады – позорно, но умирать до ужаса не хотелось.

– Я больше не буду! Подожди, разве нельзя с тобой за это как-нибудь по-другому расплатиться? Ну, чего тебе нужно…

– Приятного аппетита.

Лицо Эдмара – лицо Энги, наводящее оторопь напоминание о прошлой весне в Разлучных горах, – выглядело до омерзения удовлетворенным.

Дирвен разрыдался от злости и безнадежности, но его же собственная рука заткнула ему рот пирожком. Внутри было нарезанное кусочками яблоко и вытопившийся сироп, никакого больше привкуса.