Западня для ведьмы

– Увы, люблю это дело, – нимало не смутившись, согласился Эдмар. – Но мне сдается, перечисленные тобой признаки еще не доказывают немилости Тавше. Не найдется ли какого-нибудь другого объяснения, не столь печального? Хотя бы самого завалящего и маловероятного…

– Да какого – другого и завалящего?! Тавше лишила меня своего дара за то, что я не выполнила лекарского долга и не пришла на помощь тому несчастному в Доме Инквизиции, потому что твои гнупи в это время тащили меня в завязанной корзинке! А потом я бесстыже лизалась с тобой и воровала сыр… Я больше не под дланью Милосердной и не смогу никого лечить ее силой, а ты ухмыляешься!

– Прости, ничего не могу с собой поделать, – он развел руками с таким видом, точно речь шла о забавных пустяках.

– Уходи, – потребовала Зинта после паузы глухим голосом.

– Раз гонишь, уйду, – он поднялся с кресла. – А в конце коридора, между прочим, есть лоджия, можешь оттуда полюбоваться окрестностями.

– Не нужна мне твоя лоджия!

– Жа-а-аль… – протянул этот бессердечный зложитель вроде бы сокрушенно, но в глазах у него так и плясали насмешливые демонята. – Я-то думал, ты сразу туда кинешься. Нет бы порадовалась, что твоя мечта осуществилась, а ты в слезы. Не то чтобы я совсем не понимал женщин, но тебе удалось меня удивить.

– Я никогда не мечтала избавиться от дара Тавше! Да, мне бывало тяжело, иногда я сильно уставала, не высыпалась, у меня было мало времени на чтение и на уроки танцев, порой мы с Суно собирались провести время по-супружески, а вместо этого мне приходилось бежать на зов. Но я никогда не жалела о том, что я лекарка под дланью, потому что у меня была возможность лечить больных и облегчать страдания, и променять эту долю на что-то другое я никогда не хотела. Как я теперь буду без этого жить?

– Боги, сколько пафоса… – фыркнул маг. – Мой тебе совет, все-таки выгляни в лоджию.

– К чворкам твою лоджию!

– А вот чворков здесь нет, – он произнес это со странной многозначительной интонацией. – Ни одного не найдется, даже если я сам займусь поисками, даже для тебя. Что ж, если гонишь, не смею докучать…

Он отвесил шутовской, но при этом безупречно элегантный поклон, так что в ушах закачались длинные серьги – в правом морской конек из черненого серебра, в левом гроздь мерцающих кристалликов, которые то вспыхивали изумрудно-фиолетовым сиянием, то гасли, – и шагнул в коридор.

Двери в этих покоях были диковинные: не открывались туда-сюда, а двигались вдоль стен по специально сделанным желобкам. И лампы сплошь магические, на диво яркие и причудливые. И мебель красивая, но больно уж непривычного вида: сразу ясно, что заморская, в Молоне или в Ларвезе ни один столяр такого делать не станет. Не иначе, это дворец Эдмара в Ляране.

При других обстоятельствах Зинта ходила бы повсюду и все тут рассматривала и непременно вышла бы в эту хваленую лоджию полюбоваться видом на строящийся город, за которым, верно, простирается до горизонта волнистая серовато-желтая пустыня, но сейчас ей было не до того. Слишком все плохо. Она больше не лекарка под дланью Тавше. Странно, что волшебный камень на рукоятке ее ритуального ножа не треснул, и клинок не покрылся ржавчиной… Или это означает, что для нее все-таки есть надежда на прощение? Последняя мысль ее немного подбодрила.

С час назад она проснулась уже не в хрустальном гробу, а на ложе под мягким тонким одеялом. Нагишом, но ее одежда, выстиранная и отглаженная, была аккуратно сложена рядом на столике из удивительного лазурного стекла, и возле кровати стояли начищенные ботинки.

Обуваться Зинта не стала – зачем, если пол выстлан бархатом, который под ногами ничуть не морщится, словно толстый ковер. Натянув штаны и тунику, она застегнула пояс с кинжалом. Было тепло, но не видно ни печек, ни камина, ни сурийских жаровен, и ни намека на запах натопленного жилья. В воздухе витали тонкие изысканные ароматы. Значит, это юг: где же еще Эдмар может надежнее всего укрыть Зинту от тех одуревших магов, если не в своем кофейном княжестве, где он полновластный хозяин?

Сам он тоже вскоре появился, а следом за ним семенило громадное, с большую собаку ростом, серебряное насекомое, оно несло на подносе две чашки кофе – точь-в-точь прислуга. Его панцирь и суставчатые конечности украшал выгравированный орнамент. Механическая кукла, которую с помощью магии заставили прислуживать. Что ж, всяко лучше, чем орава неряшливых гнупи с недобро горящими глазами и черной щетиной на загривках или какой-нибудь несчастный балбес, которого за оплошность «увольняют» ногами вперед.

То, что ее связь с Тавше разорвана, обнаружилось после кофе, когда Зинта решила проверить, не нуждается ли кто-нибудь в окрестностях в ее помощи.

Эдмар, поганец, ни вот столько ей не посочувствовал! Даже неплохо его зная, Зинта не ожидала от него такой зложительской черствости.

И вдобавок забыл показать, где тут уборная.