Западня для ведьмы

Нейвирол была незийка – представительница местной людской расы. Гладкая серая кожа, собственных волос нет, вместо них роскошный парик: копна серебристо-белых локонов длиной до талии, с пышной косой челкой. В заостренных ушках по две пары сережек-колечек с мелкими самоцветами.

В первый день Зинта гуляла с Тиной, потом была нанятая Эдмаром Дигна – чернявая, как сурийка, худая, словно ее морят голодом, вертлявая, суматошная, с очень живым нарочито-выразительным лицом. Наверное, Зинта, сама того не заметив, что-то не то ей о себе сболтнула, да может, и не единожды. Что не надо ничего лишнего говорить об Эдмаре – это она помнила накрепко, другое дело насчет себя… Оказалось, Дигна давно уже мечтала переселиться в какой-нибудь магический мир.

– Когда Эдвин три года назад исчез и все думали, что его убили, – он же попал к вам, правда? Я ведь угадала? А там у вас он стал попаданцем и магом, это мегакруто! То-то все заметили, до чего он изменился… Я тоже хочу попасть к вам и стать попаданкой. Ты поговори с ним, замолви за меня словечко, а? Я пока закажу себе дырчатый доспех со стразами, чтоб он подходил к моему новому блестящему бикини… У вас ведь такое носят? Слушай… – она понизила голос до таинственного шепота. – У вас там, часом, не ходят пророчества о какой-нибудь потерявшейся принцессе или богине?

– Кажется, нет… А почему доспех должен быть дырчатым?

– Чтобы купальник оттуда просвечивал, это красиво.

После того как Зинта «замолвила словечко», Дигну сменила воспитанная флегматичная Нейвирол.

– Куда ты ее дел? – встревоженно спросила лекарка.

– Сплавил. Не беспокойся, ничего страшного, это в ее интересах. Она забавная, пусть живет. Бегать по Сонхи в дырчатом доспехе на голое тело я пожелаю разве что злейшему врагу.

Сейчас Зинта с ее провожатой пили кофе под названием «капучино» и любовались с поднебесной высоты огромным ярким городом. Здание было большое, крыша – все равно что площадь, столики под зонтиками стояли островками. По соседству устроилась компания молодежи в разноцветно светящихся веночках. Студенты, наверное. И похоже, навеселе. Они дурачились, что-то выкрикивали, танцевали под странную дерганую музыку, порой начинали дружно хохотать. Когда Нейвирол ушла в уборную, которая находилась внизу, на ее стул без спросу уселась девчонка из шумной компании.

– Посижу с тобой? Чтобы меня не выперли отсюда вместе с ними.

Остроскулая, быстроглазая, длинные пепельные волосы растрепаны и едва ли не спутаны в колтуны. Стебли, из которых сплетен венок – они называются «световоды», – местами мерцают, а местами погасли и потускнели. На ней была вылинявшая туника с надписью на неведомом языке, обрезанные чуть ниже колен белесо-голубые джинсы в прорехах и ременчатые сандалии на босу ногу.

– Их сейчас выгонят, на них нажаловались, – она кивнула на своих приятелей, которые продолжали валять дурака.

– Что ж им за это будет? – пожалела бестолковую молодежь Зинта.

– Да ничего не будет, просто вытурят из приличного кафе на улицу.

К столикам, занятым компанией, откуда ускользнула незнакомка, направились двое полицейских из приземлившегося поодаль аэрокара. Они внушительно печатали шаг по черным и белым плитам. Юнцы притихли.

– А вдруг тебя заметят? – прошептала лекарка.

– Есть вероятность, что не обратят внимания. С ними нет того полицейского, который мог бы меня заметить. Ну, ты его уже знаешь… Вот он бы удивился, встретив меня в таком месте. А может, и не удивился бы. В конце-то концов, меня можно встретить где угодно – хоть в незийском кафе на крыше, хоть на карнавале в Венеции, хоть в Паяне на празднике Доброго Урожая…

– Что?.. – Зинта выпрямилась на стуле и потрясенно уставилась на собеседницу. – Ты… Вы, госпожа…

– Лучше «ты», – решила Госпожа Вероятностей. – Моя власть, то есть моя бесконечная игра, не нуждается в преклонении и формальных изъявлениях почтения.

Она взяла оставленную Нейвирол чашку и непринужденно допила остывший капучино. Бледно-розовый лак у нее на ногтях изрядно облез.

– Госпожа, зачем ты отняла жизнь у Рименды? – решительно и мрачно выпалила Зинта. – Несправедливо это было.

Ей давно уже хотелось задать этот вопрос – и вот, задала.

– Понадобилось, – беспечно отозвалось сидевшее напротив существо.

Глаза вроде бы серые, а на самом деле мозаичные, бездонные, и лучше в них не смотреть, а то голова начинает кружиться.

– Зачем? – не отступилась лекарка.