Западня для ведьмы

– Ну, ладно, расскажу. Правящий дом Лашмы, матриархальной страны на далеком юге за пустыней Олосохар, просит меня о том, чтобы у королевы родилась достойная престолонаследница – умная, находчивая, решительная, наделенная интуицией и отвагой. Они по этому поводу приняли кое-какие обеты, открывающие для меня интересные возможности, но, чтобы воспользоваться их обещаниями, я должна выполнить свою часть предложенного соглашения. Таковы законы мироздания. Иначе они-то свои обязательства выполнят, но для меня это будет словно пирожное за стеклом – любоваться можно, откусить нельзя. Как будто у меня полный карман престолонаследниц на любой вкус! Лашмийская королева на сносях, еще немного – и осталось бы локти грызть. И тут подвернулась Рименда с ее просьбой, согласная отдать взамен что угодно, хотя бы свою нынешнюю жизнь. Разве я могла удержаться? Кандидатура как на заказ, и все довольны.

«Кроме Тимодии, – подумалось Зинте. – Независимо от того, смертны мы, как бестелесные сущности, или нет, когда кто-то умирает – это всегда безмерная потеря, разлука, обрыв связей с теми, кто остался среди живых».

Она не стала говорить об этом Госпоже Развилок. Не было смысла: ясно, что та смотрит на жизнь и смерть иначе. Сказала она другое:

– Неужто совсем ничего нельзя сделать, чтобы покончить с проклятыми Накопителями? Разве нет хоть какого-нибудь шанса, хотя бы совсем малюсенького?

– Ты имеешь в виду исчезающе малую вероятность? – задумчиво отозвалась Двуликая. – Что-нибудь вроде одного шанса на миллиард? Хм… Что ж, попробуем… Самой интересно, что получится. Я выполню твою просьбу, а ты за это… Когда-нибудь потом выполнишь мою просьбу, если я тебя о чем-то попрошу, идет?

– Да, – торопливо вытолкнула из пересохшего горла Зинта.

– Имей в виду, ничего гарантировать я не могу, на то и малая вероятность. Дай что-нибудь из своего кармана.

– Так у меня же там ничего нет…

– Что угодно, хоть нитку, хоть пылинку. Без этого никак.

Лекарка лихорадочно зашарила в мелком боковом кармане здешней юбки, синей с вышитым узором. Палец что-то царапнуло. На ощупь – семечко, застрявшее в слегка разошедшемся шве.

За эти семечки ее Эдмар отругал. Еще когда гуляли с Дигной, Зинта попросила провожатую купить ей пакетик – отборные, жареные, она такие с детства любила. Эдмара это ужаснуло: дурной тон. Нельзя. Оправдания Зинты, что она, мол, не сорит вокруг себя по-зложительски, а по-доброжительски складывает шелуху в кулек, действия не возымели. Все равно дурной тон. Мало ли, что другие так делают – другие, бывает, и в подъездах гадят, разве ты станешь им подражать? Зинта почувствовала себя провинившейся девчонкой и чуть не расплакалась, тогда он смягчился: можешь грызть свои семечки дома, когда никто не видит, но только не в общественных местах. Она по-честному все выгребла из карманов, оставила на кухне, а одно завалялось, надо же…

Немного смущенная, Зинта вытащила его и показала:

– Вот… Только это нашлось.

– Дай сюда.

Госпожа Вероятностей выхватила у нее из пальцев коричневато-белое семечко и щелчком отправила в полет.

– И что теперь будет? – обескураженно поинтересовалась лекарка.

– Что будет?.. Наверное, тыква из него вырастет.

– Где вырастет?

– Где-нибудь… – Непричесанная девчонка в потускневшем веночке из световодов зевнула и встала. – А мне пора.

– Да ведь оно жареное! – спохватилась Зинта.

– Ничтожно малая вероятность. О том и речь.

Из-под навеса в виде раковины появилась Нейвирол. Лекарка смотрела в ее сторону всего секунду, а когда повернула голову, на соседнем стуле уже никого не было, и поблизости не было.

Она растерянно сморгнула. Неужели разомлела и задремала? Или ее и впрямь удостоила разговором Госпожа Развилок? Или это был один из здешних миражей, которые со стороны кажутся настоящими, а на самом деле сотканы из разноцветного мерцания, – прощальный привет иномирского города, который она успела полюбить?

Наняться в матросы не удалось: ни один из капитанов не польстился на четверых подозрительных доходяг. Вдобавок едва ли не на каждом корабле был свой маг-предметник, который сразу чуял волшебников, пусть даже изрядно побитых жизнью. Вот, кстати, существенное отличие от былой эпохи: предметников, то есть магов, проявляющих свою силу исключительно с помощью артефактов, в новом времени довольно много, раньше было не так.

Выбравшись из города, Кудо, Вабито, Сохнор и Монфу двинулись на юг пешком, держась моря. Питались они моллюсками, улитками, мелкими крабами и выброшенными на берег съедобными водорослями. Изредка удавалось разжиться в какой-нибудь деревне заплесневелой копченой рыбиной или черствой горбушкой хлеба. Хорошей еды для них жалели: здешний народ был зажиточен, но скуповат.