Западня, или Исповедь девственницы

У Алека голова пошла кругом. Он никак не мог подумать, что их личный разговор повернется таким боком… Первый момент он отринул это предложение — под началом у нее? С тем грузом, что был у них? Что из этого получится?.. Неизвестно. Ехать с Инкой и Лизкой? Заваривать какую-то странную кашу, потому что сегодня, особенно сейчас, Алек почувствовал, что Наташка по-прежнему волнует его, будоражит, что он, возможно даже, как-то влюбился в нее по-новому. Он должен подумать. И конечно, не должен отказывать окончательно. Он вдруг воспылал мужской гордостью — она ведь оттолкнула его! А взамен предлагает службу! У нее под началом!

Он пробурчал:

— Не знаю, Наташ, не знаю… Как-то это все странно… Давай отложим решение. И не до завтра. А — подольше. Подумаешь еще — действительно ли я нужен тебе там…

— Нужен! — закричала Наташа, и это тоже было правдой.

— Ладно, Наташка, я подумаю…

И вдруг им обоим стало понятно, что все сказано. Дальше — либо постель, которая, как уяснил Алек, была невозможна, либо надо расставаться. И Алек ушел.

Наташа наконец осталась одна, зажгла верхний свет и стала читать — сегодня она больше не заснет. Приходить, правда, уже некому. Надо надеяться, что мама ничего не слышала.

Но Светлана слышала. Конечно, не все. Но то, что кто-то к кому-то пришел, она поняла — то ли Сандрик к Наташе, то ли Наташа к нему… Это ее ничуть не обеспокоило — просто интересно, что мальчик хочет сказать? О Лизке?.. Неужели это так серьезно и она, Светлана, окажется права — они породнятся снова? Неисповедимы пути… Но это неплохо.

Партия для Сандрика хорошая.

Она было уже стала засыпать — завтра спросит Наташу, о чем с сыном говорили, как вдруг раздался Наташкин вскрик — громкий, почти отчаянный: «НЕТ! НЕТ!» — все затихло, а вскоре раздались тихие шаги и легкий скрип двери — Сандрик ушел.

Что такое случилось, что она так завопила «нет»?.. По поводу Лизы? Наташа не хочет, чтобы он женился?.. Что-то он ей сказал такое. Но что? Нет, это не о Лизке… Наташа не стала бы так орать. Это что-то другое… Светлана ощущала, что это может быть только какое-то из ряда вон выходящее событие.

В общем так, решила она: завтра она будет подглядывать, подслушивать — вести слежку и постараться что-нибудь понять.

Светлану уже клонило в сон, когда она услышала звук открываемой балконной двери, и ее прямо-таки подбросило на постели. Кто?! И тут Светлана поняла, что в неведении она оставаться не может! И, надев халат и тапки, отправилась наверх. Она тихо стояла у двери и слушала разговор Алека и Наташи. Конечно, она не все разбирала от волнения, гулкого биения своего сердца и от того, что в комнате говорили достаточно тихо… Основное она поняла — Алек хочет снова быть с Наташкой, но та ни в какую… И конечно, она смутно услышала о назначении… Так же тихо спустилась вниз, уже более спокойная. Все-таки Наташка — приличная!

Утро. Раннее. Даже не утро вовсе, а ночь, продолжение ее. Только время говорит о том, что оно, утро, пришло.

Катька, не спавшая всю ночь, взяла свой рюкзачок, прежде накорябав записку, что уезжает к мамке, Наташке и Витьку, никем, естественно, не замеченная, ушла с проклятущей дачи, села в автобус и только тогда заплакала и проплакала всю дорогу. И в слезах этих вдруг решила, что поедет не домой — там, поди, ждут не дождутся их, и чего ей говорить? — а к баушке Мане.

Алиса тоже проснулась рано — она волновалась из-за разговора с Наташей, который обязана провести. Не о Наташином первом сыне — нет! Другое Алису тревожило — успеть поговорить об Алеке. Нельзя же, чтобы он, такой красивый и способный, с языками, пропадал каким-то охранником!

Поэтому Алиса, одевшись для прогулки, пошла в сад как бы осматривать елку, а сама зорко следила, не зажжется ли свет в окнах маленькой дачи… И Алиса, напевая нечто, прогуливалась с фонариком.

Наташа проснулась от собственного стона. Открыла глаза и через секунду вспомнила ночные приключения. Двое любят ее, и двоим она отказала… Но причины слишком веские — одного она не любит, а другого любить нельзя. Она вспомнила, что обещала с утра положить под ель подарки. Надо это сделать. Подарки были дорогие и нужные — не просто ради «галочки»! А настроение — мрачнее некуда.

Выпила кофе и вышла в сад, где тотчас же столкнулась с Алисой.

Они обе обрадовались встрече. Как никогда. После взаимных приветствий и разговоров об ужасной погоде и следствии этого — бессоннице — обе замолчали. Наташа стала раскладывать подарки, Алиса смотрела и решала, как начать разговор об Алеке. А Наташа тоже не знала, как начать. Но вдруг решилась и сказала:

— Знаете, Алиса Николаевна (Алиса забормотала, что можно уже без отчества — они так давно знают друг друга), я хочу, чтобы Алек работал вместе со мной…

Алиса еле удержалась, чтобы не плюхнуться в снег или чтобы с рыданиями не броситься Наташе на шею, но понимала старая дипломатша, что держаться надо достойно. Поэтому она радостно откликнулась:

— Замечательно! Это то, что ему нужно!

А Наташа продолжила: