Западня. Каролинец.

На плетеной кушетке под высоким окном развалясь возлежал полный светловолосый молодой человек, читавший «Уэйкфилдского викария»[64] . Джентльмен являл собою мужскую копию леди Кемпбелл, и, несмотря на то, что лицу его недоставало ее красоты и магнетического обаяния, он все же, как и его сестра, обладал фамильной способностью располагать к себе людей. С первого взгляда на него становилось ясно, что он ленив и добродушен, самыми серьезными в жизни занятиями, вероятнее всего, считает скачки, петушиные бои и охоту на лисиц. Менее очевидным представлялось то, что он проявляет интерес к политике и переживает за судьбу колоний.

При появлении Лэтимера мистер Томас Айзард – так звали молодого человека – отложил книгу в сторону и подавил зевок.

– Я начал за тебя беспокоиться, – сказал он.

– Почему? Который час? – Задавая эти вопросы, Лэтимер уже посмотрел на стоящие в углу напольные часы в ореховом футляре. – Пол-шестого. Боже мой! Я и не думал, что уже так поздно.

– Должно быть, приятно проводил время.

– Приятно! – Лэтимер плюхнулся в кресло и коротко рассказал обо всем. – Видишь, – заключил он, – я не преувеличивал опасность ареста, хотя не думал застать там капитана Мендвилла.

Том бросил на него мрачный взгляд.

– Было бы странно, если бы его там не оказалось. Этот галантный капитан ездит туда чуть ли не каждый день.

– Почему же ты меня не предупредил?

– Ты сделал бы свои выводы и назвал бы меня лжецом, вероятнее всего. А мне, Гарри, хоть убей, не хотелось с тобой ссориться даже из-за самой что ни на есть распрекрасной представительницы женской половины человечества.

Ровно год тому назад его бросила жена – сбежала с каким-то французским дворянчиком, случайно осчастливившим колонию своим посещением. Жена его была сущей мегерой, изводившей его все два года супружества, и потому ему следовало благодарить судьбу после этого события, но душа человеческая непостижима: вместо этого он негодовал и молился о наступлении того дня, когда сможет вызвать на дуэль и убить француза, оказавшего ему воистину величайшую в жизни услугу.

Об этой истории мы вспоминаем только для того, чтобы пояснить читателю, что Том Айзард был самым неподходящим советчиком, какого только мог найти Гарри Лэтимер.

– Н-да-а, – протянул Лэтимер; в его глазах промелькнуло неприятное воспоминание, но он заставил себя отбросить тревожные мысли. Голос его стал будничным. – Миртль нежданно обнаружила, что не может выйти за человека, сомневающегося в непогрешимости короля Георга[65] . Поэтому она отдает предпочтение красному мундиру, имеющему честь служить его всемилостивейшему величеству. Что ж, сие логично.

– Логично! – поперхнулся мистер Айзард. – Слыхано ли, чтобы женщина вела себя логично? Обыкновенный расчет – вот что это такое, Гарри. А коль скоро это так, то не стоит убиваться. Я рад, что ты воспринял все так спокойно. Я ведь писал тебе как-то, что Мендвилл, если ему повезет, может в один прекрасный день стать графом Челфонтским.

К его удивлению, Гарри накинулся на него с внезапной яростью:

– Что, черт побери, ты хочешь этим сказать?

– Боже милосердный! Разве ты говорил не о том же?

– Ты думаешь, я подозреваю Миртль в корысти? Что она продает себя за титул?

– Можно подумать, такого никогда не бывало от сотворения мира.

– С такой женщиной, как Миртль, это невозможно.

– Сдается мне, Гарри, у тебя маловато жизненного опыта, – сказал Айзард тоном умудренного старца. – Женщины – это самые…

– Буду премного благодарен, если ты обойдешься без обобщений. Не может мистер Томас Айзард быть наставником по части женщин.

– Ей-Богу, не может! Уж больно предмет неблагодарный. Хотя пример упомянутого кандидата в наставники весьма поучителен.

Появление старого Джулиуса прекратило неприятную дискуссию. Он внес поднос с рюмками, серебряной бутылью, заключавшей в себе изумительный пунш, приготовленный из рома, ананаса и лимонов, серебряною же коробкой с прекрасным табаком и парой трубок.

Пока слуга наливал пунш, друзья молчали, а после его ухода спор на щекотливую тему не возобновлялся. Существовали более неотложные вопросы.

– Раз мне теперь не понадобится представитель на совещании, Том, ты можешь отдать мне письмо.

– Охотно, – сказал Том и вытащил пакет из кармана. – Ей-Богу, если бы ты не вернулся и мне пришлось идти на это собрание вместо тебя, я не стал бы на нем засиживаться. Я бы поднял всю партию Сыновей Свободы и помчался вызволять тебя из Фэргроува.

– Я был уверен, что на тебя можно положиться, – с улыбкой сказал Гарри. – Думая меня схватить, они сами не ведали, чей гнев на себя навлекают.

Часы в ореховом футляре пробили шесть. Мистер Лэтимер вскочил на ноги.

– Я должен идти. Шесть – это назначенный час. Я ненадолго – оставайся на ужин. Выкури пока трубочку.

Он уже приблизился к дверям, когда Том его окликнул.

– Берегись, Гарри. Не выходи без оружия. Голову даю на отсечение – после всего, что случилось, они начнут за тобой следить. Ты стал опасным человеком.

Глава VIII. ТРЕКЛЯТЫЙ АДВОКАТ