Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

Инициатива создания комиссии исходила от наркома Литвинова. 26 ноября он направил Сталину протокол второго заседания с посланником Польши о заключении пакта ненападения. Сообщая о достижении компромисса по второстепенным формулировкам договора, нарком привел слова С. Патека, предупредившего: «Ягодки еще впереди». «Так как при дальнейших встречах с Патеком придется давать ответ как по выяснившимся, так и по неизбежно новым и более существенным разногласиям», Литвинов «считал бы полезным образовать небольшую комиссию Политбюро для дальнейшего руководства переговорами». Судя по записке Литвинова, дополнительным толчком к внесению такого предложения явилось посещение наркома германским послом Дирксеном 25 ноября (Дирксен приходил, «чтобы еще раз обратить наше внимание на большой интерес его правительства и германской общественности к нашим переговорам с Польшей и на роль этого вопроса в наших взаимоотношениях»)[1960].

Включение в состав комиссии Политбюро руководителя ведомства и его заместителя следовало ранее созданным прецедентам, тем более что переговоры с польским посланником о тексте пакта ненападения Литвинов и Стомоняков вели совместно. Судя по отличию утвержденного Политбюро названия комиссии от очерченного Литвиновым круга ее задач, Генеральный секретарь счел полезным предусмотреть его расширение и распространить деятельность комиссии за пределы проблематики пакта неагрессии. После интенсивных обсуждений в Политбюро стратегических и тактических задач в отношении Польши осенью 1931 г. эти аспекты оказались почти полностью исключены из сферы забот этого органа. На протяжении года со времени образования «комиссии по польско-советским делам» политические аспекты двусторонних отношений рассматривались Политбюро лишь в период отпуска Сталина (летом 1932 г.). Сроки завершения работы комиссии установить не удалось.

1 апреля 1932 г.

18. – Об информационном бюро (т. Сталин).

1. Организовать при ЦК информационное бюро по международным вопросам во главе с т. Радеком.

Предложить т.т. Радеку и Стецкому представить в Политбюро план работы бюро и список его членов.

Протокол № 94 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 1.4.1932. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 878. Л. 5.

Учреждение информационного бюро, вскоре получившего официальное название – Бюро международной информации, явилось крупной новацией в советском внешнеполитическом механизме. Одним из очевидных предшественников новой структуры являлось Бюро дипломатической информации НКИД СССР, действовавшее в Берлине до осени 1927 г. («Бюро советника по науке») В отличие от прежнего Бюро, БМИ создавалось «при ЦК» и, вероятно, изначально задумывалось как вспомогательный орган, деятельность которого не только дополняла работу НКИД, но и намечала новые пути советской внешней политики.

Потребность в создании новой структуры (подчиненность которой руководство ЦК никогда официально не устанавливало) определялась как лавинообразными сдвигами в Версальско-Вашингтонской международной системе, так и, в особенности, назреванием перелома в отношениях СССР с Германией и Польшей. Характерно, что одновременно со Сталиным решимость «крепче, чем прежде, держать руку на руле внешней политики», проявлять «большую активность и инициативу» (как на востоке, так и на западе) возникла у Пилсудского. В конце апреля 1932 г. он возложил на Б. Медзиньского и И. Матушевского (видных пилсудчиков, возглавлявших официозную «Gazeta Polska») особую миссию – неофициальное зондирование полпреда Антонова-Овсеенко и воздействие на него, с целью убедить «господ из Кремля» в необходимости перейти от «холодной войны» между СССР и Польшей к лояльным и добрососедским отношениям[1961].

Столь же закономерным явилось назначение руководителем БМИ К. Радека. В августе 1930 г. Политбюро ввело реабилитировавшего себя оппозиционера в редколлегию «Известий ЦИК СССР» и даже «признало необходимым» его возвращение к участию в делах Коминтерна. В феврале 1931 г. Политбюро утвердило предложение Радека развернуть кампанию против буржуазной клеветы о принудительном труде в СССР и поручило «организационное проведение этой кампании» заведующему Культпропом Стецкому и самому Радеку. Годом позже особым постановлением его включили в состав официальной советской делегации на Конференции по разоружению[1962].