Западнорусская Атлантида. Белоруссия на картах Русской цивилизации

Вместе с тем, баланс между «русским» и «литовским» в ВКЛ со временем закономерно смещался в сторону последнего. Каков был механизм этого процесса? Несмотря на официальное привилегированное положение католицизма, литовские князья и литовско-польские короли династии Ягеллонов проводили достаточно веротерпимую политику в отношении православных «русских» подданных, что позволяло последним интегрироваться в политический класс литовского государства и занимать в нем заметное положение. Это способствовало распространению среди православных элит «литвинской» национально-государственной идеологии, основанной на восприятии литовского государства — государства Гедиминовичей и Ягеллонов — в качестве «своего».

Одновременно происходила постепенная эрозия традиционной «русской» идентичности. Интеграция православных посредством Литвы и Польши в круг западноевропейской культуры, усвоение «литвинской» национально-государственной мифологии — все это способствовало «забыванию» традиционной «русской» киево-византийской традиции. Закономерным следствием этого становится переход многих православных в более «престижные» версии христианства — католицизм и (в недолгий период литовско-польской Реформации) протестантизм.

Вместе с тем, данный процесс не был одномоментным и характеризовался множеством переходных стадий, когда православные, приняв «литвинскую» идеологию и даже сменив конфессиональную принадлежность, одновременно продолжали манифестировать и свою «русскую» идентичность. Не был данный процесс равномерным в социальном и региональном аспектах. «Литвинизации» подвергались, в первую очередь, высшие слои православного общества, наиболее тесно интегрированные в правящий класс государства, а также население регионов, непосредственно примыкавших к литовской «митрополии» и к XVI веку уже включавшихся современниками в понятие «Литва» (Западная Беларусь).

Наступление Контрреформации, когда под воздействием иезуитов литовско-польское государство переходит к политике католического экспансионизма, ускорило этот процесс: массовое обращение православных элитариев в католицизм, начавшееся в этот период, знаменовало окончательный разрыв с киево-византийской традицией — основой традиционной «русской» идентичности.

Однако целенаправленный и осознанный характер процесс ассимиляции Руси приобрел после создания Речи Посполитой. Литовская элита, и ранее испытывавшая мощное воздействие со стороны польской культуры, на протяжении XVII–XVIII веков окончательно интегрируется в польское политическое и культурно-языковое пространство, «литвинская» идентичность фактически становится региональным вариантом общепольской и интерпретируется в кодах польской культуры.

В связи с этим окончательно исчезает восточнославянское («русское») влияние на Литву, наглядным символом чего становится замена в литовском делопроизводстве «русского» языка польским. В отличие от ВКЛ, элиты которого достаточно терпимо относились к культурно-языковому и конфессиональному разнообразию подвластных территорий, в рамках Речи Посполитой формирование единой культуры по польским культурно-языковым и религиозным стандартам было негласным императивом государственной жизни.

Основным объектом этой политики становились «русские» владения государства, культурно-религиозная традиция которых составляла главное препятствие для становления унифицированной польской культуры в границах всей Речи Посполитой.

В «русские» владения ВКЛ, которые после Люблинской унии в основном ограничивались современной территорией Беларуси, польская культура закономерно приходила в ее «литвинском» варианте. Создание разветвленной сети католических монастырей и образовательных учреждений, массовое обращение православного населения в унию, которая, сохраняя многие значимые элементы православно-«русской» обрядовости, вместе с тем, становилась мощным транслятором «польско-литовского» влияния, — все эти меры в значительной мере способствовали разрушению местной «русской» идентичности и замене ее на «польско-литвинскую». Однако этот процесс не был завершен до разделов Польши, и под покровительством Российской империи на белорусских землях поднимается возвратная волна «русского возрождения».

Таким образом, «литвинизм» как национально-политическая идентичность был изначально чужд основной массе восточнославянского населения Беларуси, являясь достоянием католических балтских элит ВКЛ.

Однако по мере эволюции ВКЛ происходила закономерная экспансия «литвинизма» (в эпоху Речи Посполитой — как варианта общепольской идентичности) в восточнославянскую среду и разрушение местной «русской» идентичности.