Западный фронт РСФСР 1918-1920. Борьба между Россией и Польшей за Белоруссию

Тем самым Россия отказывалась от линии Керзона и большей части Западной Украины. Но при этом в заявлении был ультимативно определен срок принятия предложения — «в течение 10-ти дней». То есть, советское руководство угрожало Польше продолжением войны в зимней кампании:

«Если до 5-го октября 1920 г. прелиминарные условия мира не будут подписаны, Совет Народных Комиссаров вправе изменить предложенные условия».

Отметим, что данная угроза не соответствовала положению на фронте, где польские армии продолжали двигаться на восток. Правда, и в советских военных кругах имелись сторонники продолжения войны «до победы». В частности, к ним относились такие влиятельные лица, как председатель РВС республики, наркомвоенмор Троцкий и командующий Западным фронтом Тухачевский, жаждавшие реванша за поражение под Варшавой.

В эти же дни, выступая на митинге в Минске, Троцкий обвинил польское главное командование в том, что под прикрытием мирных переговоров оно готовится разгромить Красную Армию, и закончил свою речь лозунгом: «Дипломатия в Ригу! Красная Армия на Варшаву!» Но Ленин не поддержал Троцкого. А глава советской делегации Иоффе выполнял указания Ленина и Чичерина.

В Польше тоже были влиятельные сторонники продолжения войны, особенно среди офицерства и в объединениях помещиков из Белоруссии и Украины, стремившихся сохранить свои земельные владения на востоке.

Однако не только войска большевиков понесли большие потери. Польская армия в 1919–20 годах потеряла 216 тысяч солдат (в том числе 80 % в 1920 году). Из них 17 тысяч погибли в боях, около 30 тысяч умерли от ран и болезней, до 114 тысяч были ранены, примерно 16 тысяч не вернулись из плена, более 39 тысяч дезертировали.[59]

Отступление из Белоруссии и Украины, Варшавская и Неманская битвы дорого обошлись армии и народу. Поэтому после изгнания врага с польской территории среди солдат широко распространилось желание закончить войну как можно скорее. Польские политические партии, учитывавшие настроение масс, тоже были готовы заключить мир.

Но у разных партий было разное отношение к территориальным условиям мира. Сторонники Пилсудского склонялись к его федералистской концепции, а противники, особенно национал-демократы, предлагали расширить территорию государства на восток значительно дальше этнической Польши.

* * *

Условия мирного договора обсуждались на заседаниях Совета обороны государства. Еще 11 августа 1920 года Пилсудский и Витос подписали протокол заседания этого совета, выработавшего инструкцию для польской делегации на мирных переговорах. Было решено, что в предварительных условиях мира не будут устанавливаться границы, если у польских делегатов возникнут сомнения по этому вопросу. Кроме того, предусматривалось:

«Польша не признает права большевиков распоряжаться Вильно, виленской и гродненской землями, Польша по-прежнему придерживается той позиции, что определение границ между Литвой и Польшей может быть предметом переговоров только между Польшей и Литвой с учетом воли населения этих земель».

Был и особый пункт инструкции:

«Если представители Советов поднимут вопрос о Белоруссии, то принять принцип ее независимости»^{313}.

Когда польские войска подошли к линии Керзона, Совет обороны государства 27 августа высказался за ее переход. В черновике протокола заседания записаны слова Пилсудского:

«Продвинуться так далеко вперед, как только можно будет удержаться, — к зиме вплоть до Щары».

На этом же заседании Совета министр иностранных дел Э. Сапега ознакомил собравшихся с позицией правительства:

«Правительство должно стремиться к заключению мира с Советами при условии сохранения границы между Польшей и ее восточными соседями, проходящей по идеальной линии бывших немецких окопов, а затем по линии Горыни и Збруча…

В случае, если удастся договориться о мире, мы порываем связи военного и политического характера с Петлюрой после того, как окажем ему помощь в продвижении на восток и выходе за пределы Восточной Галиции»^{314}.