Запах денег

— Вроде ж она рада была, что смылась от него. Он кстати не поехал в Тынду, ты в курсе? Мне, чувствую за это дело от Куренковой таких дюлей прилетит, ого-го. Даже не представляю, что она мне устроит…

Вру, конечно, представить нетрудно…

— В курсе, да. Выскользнул. Скользкий, как налим. Вот я и не знаю, как он её захомутал. Видать карьеру пообещал, да только чем он помочь-то может? Может он, конечно, умеет то, что другие не умеют? В журнальчиках своих поначитался, а?

— Да, загадка. Даже не знаю, что сказать. Слушай, Галина, ты не могла бы спросить у кого-нибудь, про этого Ропшина? Вдруг наш, всё-таки?

— Дался тебе этот Ропшин. Даже над шуткой посмеяться не можешь.

— Да, шутка зачётная, поднаторел в порнухе, ты точно подметила. А подарки новогодние от фабрики раздавали? Узнай в профкоме, пожалуйста, разносили по адресам?

— Егор, ну сразу видно, из столицы вернулся. Кто разносить-то будет? Шутишь что ли? Я твой сама забрала в профкоме, вон стоит на полке. Там «Курортные», батончики и две мандаринки. Если хочешь, я, конечно, и принести могу…

— Да нет, не надо, что ты, это я так… просто… Ты их съешь, кстати, а то засохнут.

— Ладно, — говорит она немного разочарованно, — пойду в кадры тогда схожу, раз ты моей зрительной памяти не доверяешь. Перезвони через полчаса, или я сама тебе позвоню. На домашний или в машину?

— На домашний, Галь…

Блин, что за детектив Агаты Кристи? Ропшин Паша, ты кто, нахрен, такой? Я набираю номер директора. Может, он кого посылал? А может, тётя Люба? Нет, про Любин паёк мама говорила. Кто ж тогда? Директора на месте не оказывается. Ходит по производству, коллектив поздравляет, дедушка Мороз…

— Радж, пошли, — встаю я.

Пойду пройдусь и мысли прояснятся. А потом Гале перезвоню, узнать, что там в отделе кадров. И директору. И Платонычу. И Куренкову. Блин, ещё Валя эта, надо с ней как-то сгладить, а то в Москве она крайне недовольной осталась нашим общением. Мстить начнёт, палки вставлять в колёса. Уже, похоже, бате на меня клепает…

Я одеваюсь. Беру несколько конвертов, вкладываю в них купюры и выхожу. После Геленджика морозец щиплется. Ещё и ветерок. А ведь это даже и не мороз никакой. Так, просто лёгкая разминочка.

Стою у подъезда и осматриваюсь. Дверь «еразика» открывается, появляются двое парней и встают у машины. Всё чётко, персональных сопровождающих нет, значит, задача ложится на них. Свистнув Раджа, подхожу к пыхтящей тачке. Заглядываю. Смена уже другая. Перед Новым годом ещё раз сменятся.

Честно говоря, мне вот, блин, прямо не по себе, что из-за меня парни просидят здесь все праздники. Ясно, что они за это получат неплохие деньги, но неприятно. Не царский режим, как говорится. Тем более, кадры отборные, опытные, уважаемые. Я уже давно хотел всех распустить, но Скачков не разрешил. Ладно…

— Ребята, привет! — киваю я. — Как настроение?

— Отличное, товарищ генерал, — хохмят они.

— Молодцы. Вам тут Дед Мороз письма прислал. С наступающим поздравляет.

В салон я не забираюсь, а стою прикрывшись от ветра распахнутой пассажирской дверью. А ветерок ничего так, как раз со стороны двора дует.

— О! — радуются парни. — Письма — это хорошо! Письма — это здорово!

Я вынимаю из внутреннего кармана конверты и один из них выскальзывает и летит на мокрый пол машины. Я резко дёргаюсь, наклоняюсь, пытаясь поймать его на лету и в тот же самый момент… хрусть… будто надо мной кто-то линейку из оргстекла ломает. И тут же на меня сыплются стеклянные осколки.

Где-то вдалеке взвывает и ревёт автомобильный двигатель, а парень, мой охранник, тот, который стоял за мной, вот только что, сию минуту, секунду назад стоял тут… он заваливается и тихо соскальзывает по борту машины.

14. Ну, Брагин, погоди!

В ушах стучат кузнечные молоты, а время не замедляется, оно останавливается. Его просто больше нет…

Что это такое! Какого хрена! Сука! Паша Ропшин, это ты? Это ты сделал? Кто ты такой и чего тебе надо? Собственно, чего надо, уже понятно. Мою бессмертную душу. Откуда ты взялся такой? Пасёшь меня, ждёшь. Терпеливый. Хочешь завалить здесь? Ну да, в самолёт дуру не протащишь, а на поезде долго, пока доедешь, я уже в другом месте, не там, куда ты ехал.

Итак, это не Ашотик. Это, скорее всего, не менты. Теперь моё устранение лишено для них смысла, оно ничего не решает, может быть только иллюстрацией неотвратимости мести, но это вряд ли. Ради красивых жестов такое не делают.

Кто ещё? Печёнкин — нет. Ресурсом располагает, но сейчас моя смерть не в его интересах. Он только на меня и надеется. Вообще-то, наверняка я этого не знаю, но маловероятно. С Киргизом тоже всё понятно.

У нас также имеются Каха, Рыжий… кто ещё? Какой-то там Конь, Междуреченские пацанята, Новосибирские…Нет, всё это слишком невероятно. С тем же успехом можно добавить в число подозреваемых и рассерженную на меня Валю Куренкову.