Запах фиалки

Фадеев с иронией смотрел на Александра, который молча открывал рот, как рыба на горячей гальке. В гудящей голове у журналиста происходили бешеные калькуляции, и из них совершенно точно выходило, что этот заказ покроет все долги и даже еще останется на несколько месяцев безбедной жизни, но с другой стороны, там же война, настоящая. Голова закружилась и загудела с новой силой.

– А подумать можно? – взмолился Александр.

– Нет, – отрезал главред, – ты и так, я вижу, всё утро «думал».

– А заказчик кто? – обреченно спросил журналист.

– Чарли. Ты его на юбилее у нашего учредителя видел, помнишь? Ну, американец этот…

– Точно? – недоверчиво переспросил Калачев, пытаясь вызвать в мозгу образ американца Чарли.

– Точно! – передразнил Фадеев и, вынув из папки, протянул Александру весьма дорогую и качественно исполненную визитку. – Так, короче, думай, позвони ему сам, напрямую. Телефон на визитке. Всё, свободен. И объяснительную за пьянку не забудь!

Калачев медленно кивнул и вышел, рассеянно крутя в руках картонный прямоугольник.

Фадеев же громко матюгнулся.

– Тупица! Думать он собирается! Ладно, надо будет – поторопят.

Глава пятая

Тем же вечером Калачев, освежившийся и нацепивший лучший костюм из своего гардероба (впрочем, откровенно говоря, в шкафу был только один костюм, еще с выпускного в институте), ждал в условленном месте. Ровно в срок к перекрестку подкатил черный лимузин с дипломатическими номерами, дверь приглашающе распахнулась, и Александр залез в холодную от кондиционера полутьму салона.

После шума вечерней Москвы внутри царила приятная тишина, слабо пахло кожей и туалетной водой, радио сладко ныло голосом Томаса Оттена. Калачев осторожно уселся и протянул руку чрезвычайно жизнерадостному пожилому человеку, сидящему напротив.

– Александр Калачев, журналист.

– Чарли. – Мужчина улыбнулся, показывая идеальные зубы. – Да, можно просто Чарли. Очень приятно. Сразу скажу, что я практически постоянный ваш читатель. Я внимательно изучил все ваши работы и могу сказать, что считаю вас одним из самых интересных российских журналистов современности.

– Боюсь, у многих на этот счет совсем другое мнение, – покачал головой Александр.

– Вы про вашего не в меру алчного редактора? – усмехнулся Чарли. – Я уже в курсе, что он собрался прикарманить себе половину вашего гонорара. Изначально речь шла о шестидесяти.

– Шестидесяти?! – Калачев даже слегка подпрыгнул, за секунду просчитав в голове все уже сосчитанные суммы.

– О шестидесяти, – подтвердил американец, закидывая ногу на ногу. Казалось, что его весьма забавляет эта ситуация. – Сказал, что это комиссия редакции. Но не переживайте вы так, я его отговорил, – успокоил он побледневшего журналиста. – Я хочу немедленно выпить за нашу встречу.

Чарли кивнул кому-то в задней части лимузина. Александр обернулся и заметил молодого человека, одетого в темный деловой костюм.

– Я Пши, секретарь Чарли, – представился тот, подсаживаясь поближе, и неожиданно спросил: – Ты кокаин будешь?

Калачев, слегка опешив от удивления, неопределенно кивнул.

– Возможно. Чуть позже. Вы ведь знаете, что это незаконно? – осторожно заметил он.

– Всё, что приносит удовольствие, либо вредит здоровью, либо незаконно, – рассмеялся Пши, открывая сияющий в полутьме бар.

– Пан Родзянский, а как же женщины? Женщины тоже? – удивился Чарли.

– Женщины вреднее всего остального! – уверил его Пши, подталкивая Александра локтем в бок.

– Да, с этим не поспоришь, – подтвердил тот, качая головой.

Пши тем временем извлек из бара три массивных бокала и, не обращая внимания на тряску, с ловкостью бывалого бармена наполнил их золотистым напитком.

– Виски, – со значением сказал Чарли, полюбовавшись цветом и вдумчиво понюхав содержимое бокала. – Единственный напиток, от которого у меня не бывает похмелья. А похмелье может испортить любое дело, – с иронией заметил он, глядя на Калачева.

Тот, еще не вполне пришедший в себя после застолья с подмосковными бомжами, долго собирался с духом, прежде чем опрокинуть в себя спиртное.

– Куда мы сейчас едем? – поморщившись, спросил Александр.

– В мужской клуб. Надеюсь, вы ничего не имеете против? – ответил Чарли, выгнув бровь.

– Нет, не имею, – поспешил заверить журналист, – а что там, в клубе?

– Что в клубе? – переспросил американец и рассмеялся. – Мой офис! Видите ли, я – неисправимый сибарит. Человеческая жизнь слишком мала, чтобы тратить ее на работу, не получая при этом удовольствия, – доверительно сообщил он, сложив руки на небольшом пузике. – На самом деле жизнь вообще весьма короткая штука. Впрочем, вот мы и приехали!

Лимузин медленно вползал на подземную парковку клуба. Невидимый за перегородкой водитель плавно остановил машину напротив лифта, и все трое вышли наружу. Пши ободряюще подмигнул Александру, с трудом переваривающему порцию виски, и нажал на кнопку вызова.