Запах гари

Котиль соскочил с гроба и стал отдирать крышку. Крышка была заколочена на совесть, словно гробовщики боялись, как бы покойник не вырвался на волю. Наконец дерево заскрипело и он надломил часть крышки, отведя её в сторону.

Даже в темноте было видно жёлтое, заросшее щетиной лицо покойника. Густой, ни с чем не сравнимый трупный запах, который и до сих пор был слышен, вмиг распространился по яме. Краснорожий, закрыв ладонями нос и рот, невнятно забормотал ругательства. Лежавший без сознания его старший товарищ пришёл в себя и закашлялся, взявшись за ушибленную голову. Как только запах тления достиг его мозгов, он выкатил глаза, выматерился и схватился за горло, словно кто-то невидимый душил его, вознамерившись лишить жизни.

Котилю запах не казался отвратительным. Это было как наркотик, запретный плод, дававший быстрый эффект. Странно, подумал он, что после изменения его физиологии, перестройки всего организма он ещё мыслил как прежний человек, понимал, что задуманное им отвратительно. В иной ситуации он не стал бы этого есть, но выбора у него не было.

Пальцами он легко отделил кусок щеки покойника и положил его в рот. Вкус немного походил на вкус дохлой рыбы, только был более резким. Сквозь дыру в щеке мертвец показал зубы, словно насмехаясь над живыми. Все, все вы будете на моем месте, будто говорил он, все как один угомонитесь, оставите свои смешные потуги и амбиции, и огонь страстных желаний неминуемо угаснет, уступив место тлену.

Котиль оторвал еще кусок, чувствуя более быстрый, чем от любой другой еды прилив сил. После третьей порции он остановился и присел рядом со своими пленниками.

— Хочешь есть? — сам не зная почему, спросил он краснорожего.

— Ты что?.. — ошарашено прогнусавил тот из-под ладоней.

— Я — ничего, — миролюбиво ответил Котиль, — вы ж для чего копали? Ешьте теперь! Гляньте, какие вкусные кусочки! А у него, кстати, зубы золотые.

— Да бог с ними!

— Как бог с ними? Есть не хотите, зубы вам не надо! Чего ж припёрлись сюда?

— Да если б я знал…

Старший его товарищ вдруг зашевелился и горящими глазами посмотрел на покойника. Вынув из кармана резиновые перчатки, чем весьма удивил Котиля, он надел их, извлек из того же кармана пассатижи и приступил к гробу. Возился он долго и даже вспотел, тихо матерясь и пальцами одной руки зажимая нос, но от затеи своей не отказался. Наконец, он повернулся и с торжеством показал зажатый в пассатижах зуб, после чего спохватился, подозрительно глянув на Котиля, и поспешно спрятал добычу в карман.

— Мы отсюда не выйдем, а ты зубы рвёшь, — пробормотал краснорожий.

— Выйдем, не выйдем, а золотишко пригодится. А тебе я хрен что дам! — вызверился он на подельника, — белые ручки у нас! Научишься работать, а потом уже водку будешь пить!

— Да я ж… работаю… ты чего несёшь?..

Он даже сжал кулаки и привстал.

— Это не золото, дураки вы, — презрительно бросил Котиль. — А вообще у тебя, батя, талант. Настоящий предприниматель. Давно промышляешь?

— Много будешь знать…

— Ладно, надо выбираться отсюда.

Котиль поднялся, поправил на спине автомат и снова, враспор упираясь в земляные стены, взобрался на трещавший под его весом гроб. Теперь, когда в полутьме видно было лицо усопшего с огромной дырой в щеке, создававшей эффект ироничного оскала, казалось, что Котиль стоит на его голове. Котиль выглянул в щель и прислушался. Ничего подозрительного не было ни видно, ни слышно.

— Эй, вы! — крикнул он. — Я сдаюсь!

— Давно пора! Что — дошло, что шутить больше никто не будет? Жить захотелось? Это тебе не лейтенантов пристреливать!

— Ну и сука же ты, майор!

— Ты еще сук не видел, сынок! — последнее слово он произнес почти ласково. — Ты жизни не видел, а уже смерти захотел! Ладно, я добрый. Выбрасывай автомат, только после этого я могу гарантировать, что тебе не разнесут башку!

Пока майор говорил, Котиль тихо, но энергично разгребал перед собой землю. Насыпь была свежая, земля поддавалась легко, и он быстро проделал лаз, в который смог бы протиснуться. Обернувшись, он поманил краснорожего пальцем и зашептал:

— Дай ружье.

Краснорожий нерешительно замотал головой, но когда Котиль прошипел: «Слезу — убью!», — тот протянул двустволку. «Патроны!», — потребовал Котиль, и тот извлек из кармана несколько патронов.

— Ну, чё, долго ждать, пока ты автомат выбросишь? — вальяжно басил майор, — у меня терпение не резиновое! Так и сдохнешь в этой могиле! Как раз и беспокоиться не надо будет — зароем тебя здесь, и все довольны! Ни тебе музыки, ни гроба, экономный ты наш!

— Держи! — крикнул Котиль и швырнул автомат.

— Забери! — приказал майор, и Котиль увидел одного из полицейских, который нерешительно вышел из-за железного памятника; автомат он держал наизготовку.

— А сам, что — боишься? — спросил Котиль, заряжая двустволку и пригнувшись, чтобы не отпугивать полицейского.

— Тебя забыл спросить, чего мне бояться, а чего нет!