Запах горячего асфальта

Олег действительно обернулся, но лишь скользнул равнодушным взглядом по моей сжавшейся от холода фигуре и двинулся в сторону работающего катка, который заканчивал очередной проход по периметру площадки. Я застыла на месте, потрясенная: меня просто не узнали. Я тут же нашла этому объяснение. После болезни, осунувшаяся, синяя от холода, закутанная в немодную и некрасивую куртку, в старых брюках, которые тетка заставила надеть, чтобы я смогла их натянуть на толстые шерстяные рейтузы, конечно, я представляла жалкое зрелище. Слезы снова навернулись на глаза, несколько капель даже потекли по щекам, застывая на морозе. Втянув голову в плечи, поплелась в сторону метро. Хотелось курить. Я достала пачку сигарет (тогда я курила жуткие, как сейчас помню, сигареты «Опал») и стала чиркать спичкой. Спички никак не зажигались, и это тоже добавило злой жалости к себе. Мимо проходил какой-то курящий парень. Смело сокрушая теткины установки, я подошла к нему и попросила закурить. Он протянул мне свою слюнявую, без фильтра сигарету, буркнув, что у него нет спичек. Я взяла, преодолевая брезгливость, раскурила свою, и мы разошлись.

Но вот эта остановка на пути к метро, как оказалось, уже была знаковой в моей жизни. Потому что именно в тот момент, когда я задержалась, перед тем как перейти дорогу, из-за поворота со стороны телецентра выехала серая «Волга» и затормозила прямо передо мной, мешая мне ступить на переход. Я стояла и ждала, когда проедет машина, а она все не трогалась с места, и из нее кто-то смотрел на меня. Наконец, дверца открылась, из машины вышел Олег и громко сказал-спросил:

– Лена, это ведь ты? Господи, как я рад, садись. Тебе куда?

Нам было не по пути. Олег собирался посетить еще один объект за городом, по Ярославскому шоссе, но я согласилась на его предложение: поехать вместе туда, а потом он подвезет меня прямо к дому.

Мы ехали по пустынному шоссе (вот времена были!), и он мне рассказывал о старых друзьях, общих знакомых, немного о своей жизни, не задавал мне никаких вопросов, чему я была очень рада. Он уже стал главным инженером одной крупной автомехбазы, успел развестись и опять жениться. Недавно заглянул на вечер встречи однокурсников, пришли немногие, то ли были заняты, то ли уже потеряли интерес к подобным сборам.

Мы подъехали к загородному объекту – строительной площадке для будущей бензоколонки и остановились около рабочей бытовки. Олег открыл своим ключом висевший на сарае замок, пригласил меня войти. Внутри было тепло и чисто. Олег расстегнул свою шикарную кожаную на меху куртку, наподобие тех, что носят летчики, обнял меня за плечи, поцеловал куда-то в висок, усадил за стол, сам сел напротив и сказал:

– Ну, твоя очередь. Рассказывай, Леночка-Ленточка, помнишь, как мы тебя звали? Ты ведь была такая легкая, нежная, правда, как шелковая ленточка. Рассказывай, мне все интересно.

Он смотрел на меня и улыбался, а улыбка его была радостной и замечательно доброй. Мне хотелось тоже, непринужденно улыбаясь, ответить ему что-нибудь шутливо, с юмором. Однако неожиданно для меня самой, глаза мои наполнились слезами, и я пробормотала:

– Да вот наряды никак не могу выписать рабочим.

Интонация от сжатости горла получилась трагической. И дальше я ему коротко рассказала, как дважды честно измеряла сделанный объект, но по нормам оплата получается мизерной, и что делать, не знаю. Олег слушал, глядя на меня с каким-то странным выражением, возможно, пытаясь уловить в моем печальном рассказе искру юмора, но ее не было. Все у меня было очень серьезно. И тут он не выдержал и, не дослушав меня, расхохотался так, что долго не мог остановиться, повторяя, почти с восхищением:

– Сантиметром мерила дорогу! По нормативам рубль вышел. Бухгалтерша погнала снова измерять… Ну и ну, насмешила.

Мне стало обидно, что он смеется, но его смех был настолько добрым и искренним, что спустя немного, я уже сама весело смеялась вместе с ним.

Мою кошмарную проблему он решил за десять минут, приписав в перечень действительно произведенных моей бригадой работ, изрядное количество других, вполне реальных и даже необходимых, исходя из указаний известных строительных норм и правил. Кроме того, вместо двух дней получалось, что на объекте бригада трудилась не покладая рук целых пять. В результате расчетов моего спасителя каждый работяга получит по восемнадцать рублей, а бригадир целых двадцать пять. Тогда, в конце 60-х, это были совсем неплохие деньги. Моя зарплата бригадира, например, составляла семьдесят три рубля в месяц. Помню это точно.

– Спасибо, Олег, уже не зря встретились, а то я бы так и ездила, измеряла бы дорожку теткиным сантиметром, – сказала я, не оставляя надежды казаться остроумной, но у меня плохо получалась. Я снова чувствовала себя последней дурой, к тому же жутко непривлекательной. А он, улыбаясь, продолжал глядеть на меня, и по взгляду и улыбке нельзя было сказать, что я уж совсем уродина. Казалось, наоборот, он просто любуется мною. И, как будто уловив мои мыслишки, успокоил: