Запах грозы

— Ты была с Грэмом. Я видела вас в городе, а потом проследила за вами и…

— Это уже слишком! — я сталкиваю ее с бедного комода, и она с визгом падает на груду вещей, в дюйме от остроугольной тумбочки.

— Дура! — визжит Шай и, раскорячившись, встает с пола. — Думала, я никогда не узнаю?

— Для чего ты дружишь со мной? Чтобы следить и проверять с кем я тусуюсь?

— Но ты тусуешься с ним! — продолжает истерить Мон.

— И что?! Какая тебе разница? Он не твоя собственность.

— Моя! И ты должна его бросить, Мэй.

— Что? — я пялюсь на нее в упор и вижу подростка, что еще не вырос из возраста хочу-буду-делаю. — Не тебе решать с кем мне встречаться.

— Я люблю Грэма, и ты об этом знаешь.

— Нет, ты вынудила меня сдаться тогда, но сейчас, я так не поступлю. Тебе уже семнадцать и ты сможешь понять, что нельзя кого-то заставить себя любить.

— Вот как? Плевать на мои чувства?

— Могу сказать то же самое. Пора вырасти Моника.

Она фыркает, совершает волосами дерзкий взмах и уходит прочь. Я выдыхаю и ударяю по пустому чемодану, что никак не пристрою в стенной шкаф. Черт! Короткий разговор, которому суждено было состояться два года назад, превзошел все предполагаемые ожидания. Моника так и не осознает, что внушить Грэму любовь к ней, невозможно, как бы сильно не хотелось. Вчера, мы болтали об этом. Он рассказывал, что в «Хоуп Крик» после нападения Флориана, Мон ночевала в его бунгало. А недавно, она приходила и почти умоляла о встрече. Я с пониманием выслушивала его версию и теперь, полностью согласна с тем, что у Моники неправильные представления об отношениях. Родители убеждают ее, что никого нет лучше, чем она и что она достойна лишь принца. Печальная теория. Боюсь, что расколотое безответной любовью сердце, склеится обратно не в том порядке, в котором адекватно сможет воспринимать мужское внимание.

***

С наступлением вечера, я выгребаюсь из кампуса и еду на тренировку. Тимбао не прощает опозданий. В прошлый раз, я отработала в пол силы из-за появления Грэма, но сегодня он не будет причиной свежих синяков. Кстати, я случайно разбалтываю ему об ушибах и растяжениях, и он проводит для меня невероятный сеанс массажа, в середине которого, я обнаженная, оказываюсь, прижата его телом к матрасу. Боже, я восполняю сексуальное голодание за долгие месяцы и до сих пор чувствую жжение в промежности, натягивая шорты в раздевалке клуба. Мне даже ходить больно, но Саймона мало волнует моя ночная жизнь. Ему важна отдача на канвасе*.

Спустя два часа, я ползу в душ и стоя под прохладной струей воды, разряжаю каждый мускул в изможденном теле. Ноет абсолютно всё, начиная от макушки и заканчивая ступнями, под которыми урчит воронка слива. Еще с мокрой копной волос, выхожу на улицу и широко улыбаюсь, видя Моррисона возле «Мерседеса». Я вспоминаю сцену самую умопомрачительную сцену из мелодрамы и спешу обнять парня. Благодаря Грэму, почти не касаюсь асфальта. Наши губы в миллиметре от поцелуя, но он не собирается меня целовать. Внимательно рассматривая мое лицо, произносит:

— Моя девушка, будущая чемпионка мира.

— Брось, не люблю мечтать наперед.

— Я помечтаю за тебя. И не смей мне возражать.

— Не собиралась даже. А теперь поцелуешь?

Он со звериным посылом, впивается в меня и пылающий язык, моментально обдает жаром нёбо. Сукин сын целуется, как дьявол. Я уже готова к сексу, а что же будет дальше.

— Хотел сходить с тобой в кино, но сейчас, прикидываю где сиюминутно тебя трахнуть.

— Грэм! — сначала выкрикиваю я, а потом беру его ладони и кладу на свою попку. — Моя соседка по комнате, отправилась на какую-то вечеринку на заброшенной скотобойне, можем пойти ко мне.

— Решено. Быстро садись в свою машину. Я поеду следом.

Я выполняю приказ и ныряю за руль. Признаюсь честно, я никогда не совершала подобных глупостей. Ни один парень, ни разу в жизни, не ночевал на моей территории. Даже Майк. Рев мотора «Мерседеса» на всех попутных светофорах, доказывает, что никто и не был так настойчив как Грэм.

***

Все святые на небесах, трубят в волшебные горны, когда я кончаю, сидя верхом на Моррисоне, в своей университетской коморке. Мне все равно на окружающий хаос, потому-что, единственное, что меня в данный момент интересует, было ли хорошо Грэму.

— Можно спросить?

— Ты самая великолепная девушка, Мэй.

— Откуда ты знаешь, что у меня на уме?

— Просто знаю. И повторяю, то, что ты со мной вытворяешь, лучшее, что со мной случалось.

— И даже круче того, чем вы промышляли с Флорианом?

— С Дефо, мы удовлетворяли потребности, а с тобой я искренний и настоящий. И все ощущения обострены до немыслимых границ.

Я поднимаю руки вверх, когда Грэм ласкает мою шею и скользит по грудям, выписывая витиеватые узоры вокруг сосков и на ребрах.

— Ты первый, кого я подпускаю так близко.

Глаза закрываются от прикосновений к бедрам и от его больших пальцев, которые возобновляют игру с еще не остывшим клитором.

— Взгляни на меня, детка.

Медленно взираю на него из-под тяжелых ресниц и этот взгляд с пожирающим желанием, заменяет тысячу слов.

— Мы оба ближе друг к другу и я никогда не дам тебе почувствовать равнодушие.

— Грэм…