Запах легких денег

Капитан тяжко вздохнул и крякнул от натуги. Да, нелегко ему даются допросы пострадавших лохов! Иной такого наплетет, лишь бы не рассказывать всего, что было на самом деле, зачем-то выгораживая мошенников. Ну что ж, не хочет, чтоб ему родная милиция помогла, пускай пеняет на себя! Он повернулся к сержанту и сказал:

- Ладно, Семенов! Проводи всех четверых по коридору. Пускай посидят в камере, подумают. А мы пока их данные проверим! Может, они в розыске...

И он махнул рукой в сторону двери, которая вела в служебные помещения.

Все четверо сидели в изоляторе временного содержания - в камере с железной дверью, в которой проделали маленькое зарешеченное окошко. Видимо, для наблюдения за задержанными. Над дверью горела тусклая лампочка, несмотря на дневной свет, пробивающийся в окошко, выходящее наружу. Оно тоже было зарешечено, что дополняло эффект замкнутого пространства. Хорошо еще, что форточка была открыта, иначе заключенные просто подохли бы от жары. Хоть они и сняли пиджаки с рубашками, красуясь друг перед другом голыми торсами - пот катил градом. В камере было невероятно душно.

Макс пытался разглядеть что-то в окне, но снаружи был виден только пыльный двор, захламленный какими-то ящиками и рваными коробками. Киселевич лежал на спине на узкой доске, приделанной к стене и выполнявшей здесь роль нар. Он отдувался и вытирал выступавший пот, тупо глядя в грязный потрескавшийся потолок. Что он там пытался увидеть, было не понятно! Наверное, переосмысливал всю свою никчемную жизнь. Жорик внимательно осматривал дверь и замок - похоже, замыслил побег. Видимо, решил для себя, что сидеть им здесь придется никак не меньше пятнадцати суток.

И только Витя ходил из угла в угол, меряя шагами четыре метра пола. На его лице было написано нечеловеческое страдание, связанное, по-видимому, с тяжелым моральным кризисом. Столько неприятностей свалилось на него за последние часы, что не каждый взрослый смог бы перенести их достойно. А что говорить о пацане? Но он сам толкнул этот камень, который теперь летел ему на голову. Витя тяжело вздохнул и проворчал себе под нос:

- И зачем я только взял эти проклятые деньги!

Все обернулись и посмотрели на беднягу хмурыми взглядами. Никто сочувствовать ему не собирался. Наоборот, каждый испытывал жгучее желание его придушить своими руками. И только слабая надежда найти все-таки деньги помогала парню выжить в этом злобном мире воров и мошенников.

- Вот так, парень, где найдешь, там и потеряешь! - наставительно заметил Киселевич.

Макс оторвался от окна, подвалил к Вите и схватил его за шиворот. Тот сжался в комок, как схваченный за шкирку щенок.

- Ты мне скажи, сопляк, как эта баба могла отобрать у тебя чемодан? А? Ты что, ничего не соображал, когда она у тебя его из рук тянула?

Витя принялся объяснять в десятый раз:

- Я же говорю, она попросила меня поднести до вокзала свой чемодан! Он у неё был очень тяжелый. А чтобы я не надорвался, взяла мой - легкий. В моем-то чемодане были только деньги и немного вещей.

- Не надорвался? - ехидно заметил Макс.

- Двинул бы ей в челюсть! - решительно сказал Жорик от двери. - И пошла бы она со своим чемоданом куда подальше!

Макс покосился на него и поморщился. Ему никогда не нравились грубые методы работы. Он предпочитал остроумные способы отъема денег, и поэтому втайне от всех восхищался мастерством девицы, ловко кинувшей мальца. Правда, попадись она ему, он бы её не пожалел и с удовольствием засветил бы кулаком под глаз.

- Жорж, с женщинами так нельзя. С ними надо ласково. Они грубости не любят. Женщинам просто никогда не надо верить. Потому что они всегда обманывают.

Он повернулся обратно к Вите. Тот уж решил, что Макс сейчас будет его бить, и испуганно пригнулся. Но Макс его бить не собирался, он собирался его использовать по прямому назначению.

- Ладно, парень, раз ты такой дурак, что отдаешь свои вещи всем, кому не попадя, будешь нам помогать!

- Как это? - промямлил Витя. Вот идти в услужение к этим бандитам он совсем не хотел. Он уже представил себя подручным вора, шестеркой, мальчиком на побегушках или кем-то еще, кто выполняет в банде всю грязную работу. То, что это бандиты, у него сомнений не было. Все ясно, как божий день - толстяк вез общак, а эти два рэкетира на него наехали и хотели бабки смыть. Так что он, Витя, перешел дорогу мафии, не больше, не меньше.

Но Макс немного успокоил его на этот счет.

- Ты эту бабу хорошо запомнил? Узнать сможешь?

- Конечно! - с готовностью ответил Витя, поняв, какого рода помощь от него требуется. - Такая кудрявенькая, в голубой маечке.

- Маечку можно поменять! - со злостью сказал Макс. - Прическу тоже. А вот лицо не поменяешь! Ты её в лицо узнаешь?

- Узнаю! Ей-богу, узнаю! Я её харю на всю жизнь запомнил!

- Все! - твердо сказал Макс. - Теперь главное - отсюда выйти!