Запах серы

Почему именно эта, в общем мирная картина запала мне в память ярче всего? Думаю потому, что она была прекрасна той диковатой красотой, которой отмечено всякое извержение. Частично еще потому, что мы увидели в знакомом зрелище нечто совершенно новое. И еще, наверное, по тому пьянящему ощущению радости достигнутого, которую испытывает альпинист, ступая на вершину, или тореро, глядя на пронзенного быка. Здесь мы стояли совсем рядом со зверем. Он был, правда, минерального свойства, но, несмотря на кажущееся спокойствие, был не менее страшен. Мне доставляло огромное удовольствие смотреть на его нервную дрожь, сквозь которую угадывалось тяжкое дыхание содержимого Земли.

Расширение океанического дна

Параллельно с наблюдением за вулканической активностью Эрта-Але мы заканчивали и геологическое обследование Афара: одна группа работала в кратере, другая — во впадине. По мере накопления новых данных абрис этого уникального места вырисовывался все более отчетливо. Уже не осталось никаких сомнений в том, что северная часть впадины — Данакиль — представляет собой отъехавшую к западу часть дна Красного моря. Рифты прослеживались, как трещины на старом срубе, — едва кончались одни, их тут же продолжали другие. Именно такую картину являл северный Афар. Что касается центрального Афара, то он был продолжением не только Красного моря, но и Аденского залива — это явствовало из поразительного скрещивания трещин в зоне Куик-Энкебба. Обследование южного района лишь подтвердило наше убеждение.

Великий Восточно-Африканский рифт резко прерывается системой параллельных трещин, идущих от Аденского залива к Красному морю. Это было настолько очевидно как при взгляде с птичьего полета, так и на земле, что я до сих пор удивляюсь, как умный человек, автор классических трудов о рифте, мог совершить столь явную ошибку, объединяя его с Афаром. Предполагаю, что он не покидал своего кабинета в Аддис-Абебе, когда разрабатывал эту теорию…

Для нас сам вид прекрасных желобов — одних, протянувшихся из сердца Африки, и других, вышедших из Красного моря, чтобы скреститься под прямым углом, — уже был оправданием всех затраченных усилий. Когда в первый раз мы пролетали над районом к югу от озера Аббе, картина предстала со всей ясностью: более древний Великий рифт внезапно обрывался, словно обрубленный молодыми океаническими расселинами. Тектоническая картина упростилась еще больше, когда выяснилось, что Красное море и Аденский залив принадлежат к одной и той же структуре.

Эта структура длиной более 3 тысяч километров в свою очередь является лишь оконечностью, одной из оконечностей гигантской системы океанических рифтов, опоясывающих планету. Одна ветвь трещины тянется вдоль провинции Эритрея, вторая приходит из Индийского океана. А здесь, на суше, в Афарской впадине, мы видели один из многочисленных виражей, которые выписывает этот разлом на протяжении 80 тысяч километров своего пути по дну океанов.

Афар, таким образом, не что иное, как крохотный сегмент колоссального подводного хребта, воздвигнутого лавами в результате миллиардов извержений из лежащих вдоль его оси рифтов на протяжении тысяч тысячелетий. Иногда верхушки этого подводного хребта выходят на поверхность в виде вулканических островов. Таковы Исландия, Азоры, Асенсьон, Тристан-да-Кунья, Буве, Амстердам, Сен-Поль, остров Пасхи, Ревильяхихедо… Афар по какой-то случайности оказался на континенте.

Когда я говорю «по какой-то», это не совсем верно: Афар еще находился на континенте, ибо слишком молод, чтобы исчезнуть в пучине… А именно это произойдет, как считает большинство специалистов (что само по себе, правда, не является гарантией, поскольку «специалисты» ошибаются с не меньшим самодовольством, чем все остальные смертные). Литосферные плиты, на которые разломилась земная кора, расходятся все дальше и дальше — видимо, под напором поднимающейся снизу магмы, часть которой изливается через разломы. Часто рядом с начальным разломом появляется второй, который тоже в свою очередь начинает расширяться: магма раздвигает его губы — и так далее до бесконечности. Слабая зона земной коры, где она трескается, остается неподвижной в течение целых геологических эпох. А то, что кажется таким стабильным, — континенты, горы, океаническое дно — на самом деле перемещается…

Вот уже 200 миллионов лет Европа отдаляется от Северной Америки, а Африка — от Южной Америки (равно как и от Австралии) по линии срединно-океанического разлома, между тем как Индия, слепившись с Азией, продолжает двигаться на север через Гималаи и Тибет. За эти 200 миллионов лет срединный разлом породил дно Атлантики, Индийского и Тихого океанов, южных морей; северо-западный отросток его индийской ветви сравнительно недавно приступил к созданию Аденского залива и Красного моря. Договоримся о терминах: «сравнительно недавно» в подобных событиях означает каких-нибудь 25-миллионов лет.