Запах скорости (СИ)

Из-за приоткрытой в комнату двери доносилась громкая музыка, в щель виднелся силуэт Эдика, сгорбившегося над столом. Пахло сандалом, в воздухе витал легкий дым от курящихся палочек благовоний. Со шваброй наперевес я наконец добрался до ванной комнаты, включил свет и оглядел ее. Пожалуй, это было самое ужасное место во всей квартире. Тусклая мигающая лампочка без плафона, проржавевшие трубы с облупившейся краской, коричневые потеки в пожелтевшей ванне, вонь отсыревших тряпок, плесени и давно не выносившегося кошачьего лотка. Я оперся руками в резиновых перчатках о раковину, чтобы передохнуть, и понял, что они дрожат.

Из треснутого зеркала напротив на меня смотрело незнакомое лицо, освещенное искусственным, мертвенным светом: крепко сжатые зубы, мокрый от пота лоб, обкусанные губы — и огромные угольно-черные зрачки, как две сквозные дыры в иную вселенную.

====== Мысли пачкают мозги ======

Комментарий к Мысли пачкают мозги Schokk feat. Oxxxymiron – Мысли пачкают мозги

«Ты, главное, запомни, — сказал Шамиль. — Зубы когда жмет, лучше жуй какую-нибудь зубочистку, а то сточишь до основания вместе с щеками и языком. Когда отходняк начнется и будут депера, не поддавайся. Пройдет. На уходах проспишься, будешь как огурчик».

Зубы действительно «жало». Они будто сами терлись друг о друга, со скрипом, искажая раскрасневшееся лицо странной вымученной гримасой. Но зубочистку, да и вообще ничего в принципе, жевать не хотелось. Аппетит отсутствовал как класс, меня воротило только от одного вида потенциальной пищи. Зато пил жадно и помногу: было жарко, во рту пересохло, пот лился с меня градом. Руки тряслись, и убираться надоело; внимание расфокусировалось, и было трудно собраться. Просто сидел, залипая в телефон, медленно читая разъезжающиеся строчки, особо не вникая в смысл написанного. Шамиль, Вика, Кира и подошедший попозже Константин вмазали по второй, но я отказался.

Домой пришел поздно, уже после полуночи, держась подальше от людей и надвинув на лицо капюшон как можно ниже, чтобы не разглядели большие, непроизвольно дергающиеся в стороны зрачки. Виктор уже спал, свет везде был выключен. Я заперся в своей комнате и в полумраке подошел к зеркалу в дверце шкафа. Зрачки немного уменьшились, но глаза все равно казались открытыми шире обычного и закрываться не хотели. Я лег на кровать, вытер мокрый лоб. Начинался какой-то озноб, будто подхватил простуду. Черт… Свернулся калачиком под шерстяным пледом, уставившись в квадрат лунного света на стене. От толстовки навязчиво несло табачным дымом и кошачьим ссаньем. Стоило ли оно того?

наркота промежуток и порой накрывало так жутко

казалось я в фильме о Новом Завете снимаюсь Иисусом

холодная ночь жаркое-жаркое утро

жаркое утро

жаркое утро

Я не мог уснуть до самого утра, вращаясь с боку на бок с ощущением явно повышенной температуры. Затаившись, слушал, как встает Виктор на утреннюю тренировку, плещется под душем, жарит на кухне яичницу. И только когда входная дверь наконец захлопнулась, поднялся с постели, с отвращением стащил с себя вонючие шмотки и устало поплелся в ванную. Есть не хотелось по-прежнему, хотя в последний раз, получается, я ел еще вчера днем, перед тренировкой. Вчера — а кажется, прошла целая вечность.

Я включил воду и сел на дно ванны, обняв колени. Теплые струи лились по голове, стекали в слив, барабанили по клеенчатой занавеске, как тропический дождь. Мокрые волосы налипли на лицо, но я даже не пошевельнулся, чтобы убрать их. Такая бессмысленная жизнь. Катаешься, тренируешься, прыгаешь выше головы, а толку? Есть у тебя медали, нет их… всем похуй. А ты разве ждал другого? Каждый просто пытается занять себя, чем может, развлекается, чтобы не сойти с ума при мысли о том, что рано или поздно все равно придется сдохнуть. Собственно, какая разница? Одни летят к звездам, а другие скатываются на дно; но итог всегда одинаков…

мысли пачкают мозги мысли пачкают мозги

обесцвеченный мир свет или тьма

серые дни под метамфетаминами или MDMA

С трудом я осознал, что это, похоже, подъехали обещанные Шамилем «депера», и послушно настроился терпеть и не поддаваться. Такие мысли не были мне в новинку, но обычно я довольно быстро отметал их в сторону: меня злило само ощущение слабости и покорности, которое они вызывали. Моей обычной эмоцией была злость — она была топливом, заряжающим меня энергией нестись вперед; питаясь бешеной яростью, я сворачивал горы, делая все назло: Виктору, Якову, другим… себе. Моя сущность заключалась в том, чтобы выживать и побеждать наперекор судьбе — и я жил, зубами выгрызая себе дорогу в будущее. Поэтому так и выбивала меня из колеи ситуация с моим положением в ФК: она бросала вызов всему моему существованию, подвергая сомнению мою волю и мои способности.

мысли пачкают мозги мысли пачкают мозги

покалеченный вид руки в ранах

черно-белые дни под звуки баяна