Запах смерти

Золотистый пес Райда, конечно же, спутал все планы – Неприметный рассчитывал подобраться ближе, гораздо ближе, чуть ли не вплотную, – но все равно оно того стоило, чтоб хотя бы окатить тварь медвежьим спреем. Этот ком золотого меха был исполнен таких высоких надежд и устремлений – лелеял мечту порушить день человеку в черном, – но все эти потуги пошли прахом или, точнее, утонули в облаке капсаицина[33].

Когда мохнатая тварь как подкошенная упала на землю и завертелась волчком, а затем юркнула под сосну, шибанувшись при этом о ствол, Неприметный был в шаге от того, чтобы поднять ладонь и предложить Райду перемирие, чтобы можно было вместе пойти и выпить пивка, вновь и вновь смакуя это зрелище со всех сторон.

К несчастью, беспечность и благодушие сыграли с Неприметным злую шутку; более того, едва не сгубили его. Из-за них он вовремя не заметил неуклюжую гориллу-копа, когда тот стал подбираться к нему со стороны. Разумеется, Неприметный выронил баллончик со спреем и начал поднимать левую руку. При этом краем глаза он наблюдал за приближением копа. Чтобы сделать хороший выстрел, нужно было подпустить его ближе; он бы так и поступил, но Райд заорал предупреждение, и Неприметный выстрелил без задержки.

Потом Райд рванулся бежать, и два колли впереди него уже сигали в овраг. Неприметный ринулся следом, лишаясь возможности выстрелить: понятно, что с такого расстояния на бегу в еще одного бегущего не попасть. Но это была поляна, достаточно плоская, поэтому Неприметный принял позу стрелка – ноги на ширине плеч, опорная чуть впереди, локти сведены, двуручный хват с опорой на центр массы, – и нажал на спусковой крючок как раз в тот миг, когда Человек-Собака перекидывался через край оврага.

Попал. Должен был попасть.

Глава 31

Что-то крепко ткнуло меня под мышку, откинув в сторону по склону оврага. Около трех метров ниже я отпружинил от грязевой корки, кое-как поднялся и припустил за своими колли. В это время года ручей бежал тонкой струйкой. Я держался в стороне, рядом с искореженными ветвями и торчащими корневищами, надеясь, что они обеспечат укрытие, и чертовски обрадовался, когда за первым извивом поворота понял, что по мне не ведется огонь.

Постепенно до ума дошло, что меня подстрелили. Каждый шаг жалил будто пчелиный рой. Правой рукой я прижимал к груди непослушную левую и, весь в поту, как мог бежал, спотыкаясь на выщерблинах среди грязи. Тяжело, навзрыд дыша, мысленно прикидывал, сколько же мне еще до Коэнси (одной из окольных дорог, что делит Гомсруд-парк) – метров сто, двести? Может статься, что и вдвое больше, если ручей на пути не удастся перелезть.

Ко мне возвратились и льнули мои колли, но я их легонько подтолкнул:

– Гулять, девочки. Гулять.

А затем я расслышал сирены – свербящие и пронзительные – где-то в передней стороне Гомсруда; вероятно, машины влетали на стоянку, где я припарковал свой пикап. Может быть, Эннис дал сигнал о наличии трупа или полиция Лансинга запеленговала в его рации ту стычку, а может, это начали поступать сообщения о выстрелах.

В голове сполохом мелькнули нож в груди Дэвиса и колье-чокер на его старческой шее. Я поглядел на свое плечо, где рубаха запунцовела и набрякла от крови, и снова побрел вперед.

Когда я добрался до Коэнси, в голове у меня плыло и я как будто соскальзывал в жар, а рука занемела и будто отнялась. Через Коэнси я пробрел как пьяный, через прогалины в движении, ведя с собой моих девчонок. Глазами я тревожно искал Виру и тут вспомнил, что она по-прежнему в парке и ей плохо, дай-то бог восстановиться от перечного газа; хорошо, если она забралась в какое-нибудь укрытие и пережидает, бедняжка, когда газ как-нибудь выветрится.

Я зашел в ближайший «Севен-Илевен» и влез в начало очереди. Парень, который собирался сделать покупку, сначала было возбух, но, поглядев на меня – в грязище, в кровище, – как-то сразу засох, а затем слинял.

– Звоните «девять-один-один»! – крикнул я работникам, которые сейчас сгрудились с той стороны прилавка, прознав, что вся полиция Лансинга сейчас скопилась в Гомсруд-парке (как в подтверждение, сюда в магазин доносились трели сирен). – А это мои собачки, – съезжая на пол, указал я на входную дверь, за которой сидели Мэгги и Дельта. – Смотрите, чтобы с них волос не упал.

Опасаясь в любую секунду лишиться чувств, я продолжал повторять «чтобы с них волос не упал» всем, кто проплывал у меня на уровне глаз. Вскоре прибыли две патрульные машины и «Скорая». Свою мантру я повторял и парамедикам, которые отрезали мне рукав, осмотрели рану, перевязали и сделали стабилизирующий укол.

Ранение они, должно быть, сочли некритическим, и я продолжал капать на мозги еще и офицерам, которые составили с моих слов куцый протокол: «Офицер Эннис и я были атакованы в поле на северной тропе, между соснами и оврагом, перед подъемом на Ноб-Хилл. Нападение произошло возле места, где мы обнаружили тело пропавшего пожилого гражданина».

Офицеры хотели знать о своем друге и соратнике.

– Наверное, он мертв, – с трудом выдавил я, чувствуя, как глаза жгут слезы. – Боюсь, что так.