Запах смерти (СИ)

— Постой, он ещё горячий! — попытался предупредить его Итачи, однако его братишка уже засунул рыбу себе в рот и начал часто выдыхать воздух, чтобы скорее остудить.

— Э-эх, какой же ты нетерпеливый, — разделяя тунца по кусочкам и подкладывая ему в тарелку, проговорил Итачи. — Набросился на неё так, будто я тебя голодом морю.

— Это не ты, — заедая кусочек помидорами и рисом, пробурчал он. — В последний раз меня кормили раменом с полуфабрикатами… Об этом лучше не вспоминать, — отгоняя от себя мысли, Саске на мгновение остановился. На самом деле в последний раз он питался кое-чем другим, но об этом ещё лучше не вспоминать.

— Всё-таки, вкуснее твоей еды нет ничего на свете, — поставил в разговоре точку он и пустился опустошать всё, что было на столе, попеременно требуя добавки.

Когда обед был окончен, Саске чувствовал себя невероятно счастливым. После пережитой боли и горечи он заслужил хотя бы немного этого счастья, поэтому старался наслаждаться каждой минутой. Он не знал, когда снова вернётся к своей реальности. Не знал, когда случится нападение. Но за эти минуты младший брат был готов отдать тот остаток жизни, что ещё теплился в нём.

— Нии-сан, — разлепив глаза, Саске увидел над собой темнеющее небо и редкие, но уже заметные звёзды. Он лежал на коленях у Итачи на деревянной террасе, с которой открывался вид на двор. — Я что, уснул?

— Да, видимо, обед был для тебя слишком сытным, — глядя на младшего братишку сверху вниз, тот легонько ткнул пальцами его в лоб. Саске, разозленный сам на себя, из-за того, что потерял столько времени, заёрзал и приподнялся.

— Нии-сан, ты обещал выслушать меня, — напомнил ему младший Учиха.

— Да, о том, что нас преследуют, — Итачи, продолжая поглаживать его спину, смотрел прямо перед собой, куда-то в пространство.

— Ты веришь мне? — без особой надежды спросил Саске. Его сомнения были небезосновательны. Несмотря на всю любовь, заботу и защиту, Саске чувствовал, что брат не доверяет ему. Свои чувства, свои желания, свои сомнения… Порой Учиха-младший понимал, что о старшем не знает ничего. Своей защитой Итачи добился того, что начал огораживать Саске от самого себя: не делился с ним опасениями и своей болью, ибо боялся причинить слабому братцу лишние страдания. Да, он всегда считал Саске беззащитным и неспособным противостоять этому миру самому. И сейчас, в такие минуты, мальчик ощущал это как никогда.

— Итачи? — он коснулся руки брата, а тот внезапно вздрогнул, будто чего-то испугавшись. Его тёмные глаза, смотрящие вдаль, мгновенно стали алыми, а потом и вовсе в них отразился калейдоскоп.

— Не может быть… — выдохнул он и опустил эти самые глаза на Саске, который тоже замер, не понимая, что случилось. Прошла секунда, две, три… Лицо старшего брата было невероятно бледным, отчего черно-алые глаза казались огромными, словно две красных луны в тумане. Ощущая сильнейший страх, Саске двинулся к нему и схватил брата за плечи.

— Ита…

— Цукуёми, — едва слышно выдохнул тот, глядя мальчику прямо в глаза. Саске, парализованный его гендзюцу, почувствовал, что его сознание будто заперли в какой-то ящик. Он всё видел и слышал, но не мог контролировать собственное тело и разум, который словно отделился от него.

— Беги, Саске, — зазвучал в создании прежний холодный и отрешенный голос, который он слышал несколько раз. — Беги без оглядки, так, будто за тобой гонится сама смерть. Беги на запад, спрячься там, где тебя никто не сможет найти. И не возвращайся сюда. Никогда, — он сорвал с шеи цепочку с тремя кольцами, которую всегда носил и сунул в руку парализованного брата. Затем, схватил его за шкирку, швырнул прямо в кусты диких роз. Саске, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, ощущал, как разрываются в нём две сущности. Одна, подавляя разум ребенка и следуя велению брата, приказывала ему бежать. Другая, небольшая часть сознания взрослого Саске, который всё помнил, говорила ему остаться и узнать, что на самом деле случилось в тот роковой день. Из-за противоречия внутри себя он не мог шевельнуться. Зато мог видеть, слышать и ощущать запахи.

Их окружили. Один за другим из всех концов начали появляться люди в тёмных плащах. Голову каждого покрывал капюшон, и у каждого было оружие в руках. Пять, десять, восемнадцать… Пока его тело не начало двигаться под действием Цукуёми, Саске насчитал около тридцати человек. Они окружили брата со всех сторон, и младший Учиха знал, что старший справился бы с ними, если бы не он. План Итачи стал ясен, как день: привлечь всё внимание к себе и не выпускать ни одного охотника, чтобы дать младшему брату сбежать. Держать их возле себя так долго, как только возможно. И не убегать самому.

Слёзы скатились по щекам, и Саске ощутил их вкус на губах, но было уже поздно что-либо делать. Он даже не может выбраться отсюда и помочь брату, потому что Цукуёми диктует иное. Как только все они нападают на Итачи, он выбирается из кустов диких роз и бежит сломя голову на запад, как и было приказало. Сознание постепенно угасает, оставляя тело действовать самому.

Он снова потерял его.