Запах страха

– Его родители час назад уехали. Иди за мной.

И дальше случилось то, что позволило Карине назвать брата Ляпсуса «хорошим человеком». Он провел девушку через черный вход, избавив от встречи с дежурившим в приемном покое рыцарем, от своего имени оформил разрешение на часовое посещение больного, пробормотал:

– Гормоны…

И ушел, оставив Карину наедине с любимым.

– Ах, Фредди! Что они с тобой сделали…

Щеки ввалились, нос заострился, голова замотана бинтами. Руки – тоже. Тело покрыто густой, гнойно-зеленого цвета мазью, от которой поднимался едва различимый пар. Сильное, мускулистое тело… Надеюсь, липкая жижа ему поможет! И две розовые сферы, установленные у висков юноши. И синяя лампа, свет которой бьет ему в лицо. Помогут! Обязательно помогут! Карина не разбиралась в эрлийских хитростях, однако видела, что лечат парня на совесть.

Вот только пока безрезультатно.

Девушка присела на стул и положила ладонь на руку возлюбленного.

– Фредди, милый, как бы я хотела тебе помочь.

В глубине души Карина понимала, что ее страсть к чуду не имеет будущего, что их чувства, встречи, переживания – всего лишь интрижка, увлечение молодости, которому предстоит раствориться без следа. Он станет гвардейцем, женится на какой-нибудь курице, скорее всего из своей ложи, заведет детишек, и максимум, на что она может рассчитывать, – быть любовницей. Но юность не знает слова «потом». Юность живет сейчас: бурлит, кипит, взрывается, а потому это понимание Карины пряталось очень и очень глубоко.

– Мне хорошо с тобой, Фредди, пожалуйста, не уходи. Не покидай меня.

Она хотела его увидеть и увидела. Но теперь девушке было этого мало. Теперь она хотела слышать голос любимого, хотела заглянуть в его глаза, прижаться, ощущая его силу, его желание.

– Фредди…

И молодой рыцарь открыл глаза.

– Фредди!

– Кто здесь?

Он едва шептал. Но ведь шептал же! Его глаза были покрыты белесой пленкой. Но ведь он их открыл! И пальцы перебинтованной руки шевельнулись!

Девушка едва не сошла с ума от радости.

– Фредди! Это я, Карина! Любимый! – Она боялась к нему прикоснуться, хотя желала этого больше всего на свете. Она не знала, что делать: звать врачей? Или остаться? Она понимала, что нужно сообщить эрлийцам, но не хотела уходить – ведь он пришел в себя! Она не знала, что сказать, и вдруг, совершенно неожиданно, выпалила: – Фредди, ты помнишь, что случилось в баре?

– Карина… В баре… – Молодой рыцарь никак не мог сосредоточиться. – В баре… – А в следующий момент в его мутных глазах родился страх. Ужас прорвался сквозь белесую пленку. – В баре!

Он вспомнил.

– Кто на тебя напал?

– Маленький… – Молодого рыцаря затрясло. – Маленький, но сильный…

– Красные Шапки? Дружинники? Навы? Кто?!

– Я думал – дикарь… Потом увидел – чел… маленький, но сильный… резкий… чел, урод… Плакал… а потом ударил…

Чуд закрыл глаза.

– Фредди!

Девушке показалось, что он умер, но уже в следующий момент Карина услышала его дыхание, нащупала пульс и поняла, что рыцарь снова впал в забытье. Она уткнулась в его руку и разрыдалась.

А в голове, вытеснив все остальные мысли, стучали слова любимого:

«Чел… Маленький, но сильный… резкий… чел, урод… Плакал… а потом ударил…»

Карина все поняла. Все-все. А потому ее слезы постепенно становились злыми.

* * *

Московское полицейское управление

Москва, улица Петровка,

27 сентября, среда, 12:52

– То есть вы полагаете…

– Я ничего не полагаю! – перебил журналиста исследователь. – Полагают, когда выдвигают гипотезы, когда сомневаются, когда по кирпичику выстраивают доказательную базу, когда впотьмах, на ощупь, идут к Истине. Вот когда полагают! А я – уверен! Понимаете? Я абсолютно уверен в том, что мы наконец-то нашли главный клад Степана Разина!

Исследователь был толст, горяч и страдал легкой формой одышки. На первое в своей жизни «серьезное» выступление по телевизору он, по робости, заявился в коричневом костюме, белой рубашке и галстуке, однако было видно, что носить эти вещи исследователь не умеет и не любит. Ему было в них неудобно, а потому толстяк горячился все больше и больше.

– Именно этим маршрутом Степан Разин отступал от Симбирска на юг, возвращался на Дон. Источники свидетельствуют, что атаман вез большую казну, но когда казачьи старшины его схватили, сокровищ они не нашли.

– Потом искали? – уточнил журналист.

– Еще как! – радостно подтвердил исследователь.

– В таком случае почему не нашли? Вряд ли Разин один закапывал клад, должны были остаться свидетели.

– Они были! – толстяк вновь не удержался от восклицания. – Их допрашивали, но все они, даже под самыми страшными пытками, указывали абсолютно разные места нахождения клада. Дольше всех продержался брат Степана Разина – Фрол. Пытаясь спастись от казни, он несколько лет водил царских следователей по Волге, но так ничего и не нашел.

– Тогда почему вы думаете, что сейчас найден именно тот клад?