Запах Сумрака

Нет. Так думать нельзя. Я тряхнул головой и нашарил в кармане «Поцелуй». Несмотря на жару, камень оставался холодным. Это немного успокаивало, позволяло не отвлекаться. Инквизиторы и все дозорные Европы могут не верить, что этому миру грозит возвращение древнего чудовища. Но только не я. Потому что, кроме крохотной мраморной маски, обломанного меча и упертой веры в собственную правоту, у меня нет ничего. И если я отпущу, потеряю эту веру – Гросс и та девчонка из Таллина погибли напрасно, а самому мне прямая дорога в Сумрак. И пусть я уже давно не слишком-то боялся смерти, причины жить у меня еще были. Причины, необходимость, цель. Задача, до выполнения которой я просто не имел права ни отправляться на тот свет, ни сомневаться.

Я пододвинулся еще чуть ближе к окну и вдохнул влажный соленый воздух. Ветер приносил запах водорослей. Многие бы, пожалуй, посчитали его неприятным, но я скорее готов был согласиться с Волком, который не находил ничего дурного в естественных запахах. Растения, пусть даже понемногу подгнивающие в мутной воде, – ничего страшного. Большой город, наполненный машинами и заводами, пахнет уж точно не лучше. Но здесь машин не было.

Не было и дорог, по которым они могли бы проехать. Только каналы, прославившие Венецию на весь мир и превратившие великий в прошлом город в аттракцион для туристов. Едва ли в кораблике с забавным местным названием «вапоретто» нашлось бы больше десятка итальянцев. Я огляделся по сторонам, вслушиваясь в болтовню липнувших к окнам пассажиров. Немцы, французы, американцы, соотечественники из России, непрерывно щелкавшие фотоаппаратами. И вездесущие азиаты – куда же без них. Вряд ли коренные венецианцы готовы были каждый день платить грабительскую цену в шесть евро на единственный доступный общественный транспорт. Судя по количеству сновавших туда-сюда по воде кораблей, корабликов и катеров всех мыслимых габаритов, собственное плавсредство было если не у каждого из местных, то уж точно у каждого третьего.

Кое-как разобравшись с купленной на въезде в город картой, я обнаружил, что уже основательно промахнулся мимо нужной… пристани? Как вообще венецианцы называют местные аналоги автобусных остановок? Справа по борту неторопливо вырастало, приближаясь, огромное белое здание с орнаментом, которое наверняка знали даже те, кто ни разу здесь не бывал. Звезда первой величины на открытках и интернет-порталах, посвященных туризму. Дворец венецианских дожей. Похоже, мне предстояла незапланированная пешая экскурсия – до моста Риальто, соединявшего районы-сестьеры Сан-Марко и Сан-Поло, путь не самый близкий. По местным меркам, разумеется.

Если верить схеме вапоретто на стенке рядом, вполне можно было бы пересесть на другую линию или прокатиться дальше, но я все-таки решил сойти на берег прямо здесь. На площади перед Дворцом дожей проще затеряться в толпе. Я даже немного прогулялся между торговых палаток и столов, заваленных футболками, толстовками, кепками и магнитиками для туристов. Если я чему-то и научился за последние пару недель – так это избегать лишней суеты. Мужик с явно не итальянской физиономией, который чешет куда-то, не глазея по сторонам, привлечет слишком много внимания. За венецианца мне, конечно, не сойти, но можно хотя бы попытаться изобразить восторженного гостя столицы провинции. Пройдя чуть дальше, я сделал на телефон несколько фотографий. Сам Дворец дожей, башню-кампанилу, нависающую над площадью, и девушку, приманившую целую стаю голубей крошками хлеба. Обнаглевшие птицы не только выхватывали еду прямо из рук, но и садились на плечи, требуя добавки. Специально дрессируют их, что ли?.. Заметив меня, девушка приветливо помахала рукой, словно позируя для более удачного кадра. Я послушно щелкнул еще несколько раз, кивнул и двинулся дальше. Время поджимало. Пока что я слабо представлял, как буду искать жилище Коллекционера по адресу, который мне прислал Виталик. Скромная отметка «Сан-Поло, 725» сообщала не слишком много. Я бы предпочел название улицы – вот только улиц в привычном понимании в Венеции не было вообще. Ни в виде названий на карте, ни, что называется, по факту. Карта пестрела наименованиями вроде «калле», «фондаменто» или «кампиелло» – набережные каналов, лестницы и узкие проходы между домами, в которые я иной раз был вынужден чуть ли не втискиваться. Но не улицы. Похоже, местные адреса состояли только из названия района и номера дома. Не так уж плохо – учитывая скромные габариты Венеции. Впрочем, наткнувшись на соседние дома с отстоявшими друг от друга на полсотни с лишним четырехзначными номерами, я тут же лишился большей части оптимизма. Темпераментные потомки римлян нумеровали дома как попало – вероятнее всего, в порядке постройки. Или отсчитывая от какого-то неведомого мне ориентира, причем в каждой сестьере разного.