Запах золотистого цвета

– Похоже, Юра, у твоего талисмана была собственная Аура. И она не желала уступать своего места чужаку. Но… в результате они подружились.

Юра недоуменно посмотрел на Дмитрия:

– Как это подружились?

Дмитрий непринужденно почесал голову:

– Ну, Аура графина и Аура твоего талисмана. На языке физики, они пришли в статистическое равновесие.

Олег протянул руку к талисману и почти сразу отдернул:

– Ого. Щиплется.

Дмитрий с нескрываемым интересом полюбопытствовал:

– Сильно?

– Не очень, я просто от неожиданности испугался.

Юрий шагнул к столу и матерясь про себя одними губами взял талисман в руку:

– Испортили вещь теоретики гребаные. Чтобы я еще когда. Да ни в жисть.

Олег с Дмитрием выжидающе уставились на Юрия. Юрий пошарил глазами по стене и заулыбался:

– Нормально. Теплый такой стал, приятный. А я думал, Олег его запорол своим экспериментом. Оказывается ничего. Все нормально.

– Ну, понятно, теперь он только твой, и больше ничей – тихо проронил Дмитрий.

Юрий повернул к нему голову:

– Почему?

Дмитрий потер лоб рукой: – Они про взаимодействовали аурами. У нашего Аура заточена на то, что ее не украдешь. Если сам никому не подаришь, не украдут.

Олег удивленно посмотрел на Дмитрия:

– Точно, а я сразу и не допер. Быстро ты, Димка, сообразил. Слушай, а я думал, только мы с тобой такое учудить можем. В смысле, с Аурой.

Дмитрий рассеянно улыбнулся, Олег с улыбкой помотал головой:

– Сам всем читал нотации, что в чудеса не верят, а сам… А сам, как Фома Неверующий прокололся.

Олег задумчиво пожевал нижнюю губу:

– Это что же получается? И кроме нас с тобой, Димка, есть в этом мире кудесники. А главное, эти кудесники где-то совсем рядом.

Олег с Дмитрием внимательно смотрели друг другу в глаза. Олег озвучил возникший у него вопрос:

– Ну и чего делать будем?

Дмитрий склонил голову к плечу и неопределенно дернул бровями:

– А что делать? Для начала, сходим посмотрим на эту антикварную лавку. Посмотрим много ли там таких вещиц. А уж потом попытаемся найти их изготовителя.

На лице его отобразился быстротечный мыслительный процесс:

– …или изготовителей. Поставляет же кто-то такие штучки антиквару.

Он сокрушенно выдохнул воздух:

– Жаль. Выходит, зря я свой прибор ликвидировал, протестировать нечем будет. Ладно, не беда, возьмем с собой графин, он у нас и будет вместо индикатора Ауры. А как он на такие штучки должен реагировать, мы только что видели.

Дмитрий с воодушевлением посмотрел на приятеля:

– Так что, не гони Олег волну, раньше времени. Ну что? По домам? Утро вечера мудренее.

Он потер лоб рукой:

– Чуть из головы не выпало. Ауру из фужера надо перегнать в графин. Ну, это ты сам Олег. Разбегаемся?

Поступки имеют последствия

Николай сидел на высоком табурете за конторкой а-ля секретер, расположенным у окна в антикварной лавке. Рядом с секретером стояла витрина с раритетными монетами, нэцкэ, амулетами, талисманами и другой мелочевкой. За спиной Николая стоял стеллаж с крупными антикварными предметами. Одна нога Николая опиралась на пол, а друга упиралась в проножку табурета. Николай занимался любимым делом – прорисовывал эскиз очередной изящной безделушки. Отсутствию посетителей Николай особенно не огорчался. Но радовался он их появлению каждый раз вполне искренне. Посетители воплощали собой возможность пообщаться с людьми. Бирюком Николай не был, скорее наоборот, был общителен, во всяком случае, он часто тяготился отсутствием собеседников и одиночеством. Антикварная лавка, которую Николай открыл, не рассматривалась им, как способ зарабатывания хлеба насущного. Средства на безбедную жизнь ему доставляли проценты от ранее накопленных средств, в том числе, дивиденды от имевшихся у него акций. Идея открыть свое дело-хобби пришла ему в голову спустя некоторое время после встречи с Кларой. К встрече этой они оба довольно долго страстно стремились но не верили в ее наступление. Каждый из них по разным причинам считал это бесплодной мечтой. Отсутствие надежды на встречу опустошало их жизнь и лишала ее смысла. Во всяком случае, Николай неосознанно тяготился отсутствием Клары в его жизни. Это негативно отражалось на его работе, вернее на взаимоотношениях с женским персоналом мест, где он трудился. То, что хоть и изредка, но в самые неподходящие моменты, Николай неосознанно назвал женщин Кларами, приводило их в бешенство.