Запахи моих воспоминаний

Чудесный ребенок в белых одеждах, перетянутых красными и синими лентами, за спиной своего отца, который каждый понедельник после Пасхи из божественного благоговения относил тебя в храм Мадонны дель Арко, я смотрел на тебя с восхищением, потому что ты был красивым, чистым… таким, каким я не был никогда… я желал этого маленького паломника… и в то же время я был противен сам себе, я говорил себе: «Нет! Сейчас НЕТ!».

Это полное кощунство, я смешиваю святое и мирское.

Нет! Сейчас НЕТ! Завтра, завтра… да!

И назавтра ты приходил точно в назначенное время, я овладевал тобой, еще улавливая запах жемчуга и пота вчерашнего дня.

И это уже не было кощунственным.

Сандро.

Кто знает, почему я ничего никому не говорил. Даже когда однажды консьержка дома застукала нас. И она и синьора, что заботилась обо мне, стали приставать с расспросами, обрушили на меня тысячу вопросов. Но я все отрицал, говоря, что ничего не произошло, потому что знал, что консьержка не видела всего.

В тот день Сандро пытался войти в меня, но то ли из-за того, что я был маленький, то ли из-за неудобной позиции, у него не получалось.

И пока он, возбужденный и вспотевший, старался овладеть мной, консьержка постучала в дверь. Как и прежде Сандро быстро и остервенело привел в порядок меня и себя, но женщина (я не помню точно почему, мелкие подробности ускользают) заметила что-то необычное. Она хотела знать. Во что бы то ни стало, она хотела знать, что произошло. А я все отрицал, повторял, что ничего, ничего не случилось.

А что я был должен сказать ей? Рассказать, что и ее двадцатилетний племянник принуждал меня заниматься с ним мастурбацией каждый раз, когда он навещал ее. Или что однажды он и его брат повели меня в кино на фильм с Тото, и во время сеанса он взял мою руку и положил ее себе на член. На выходе брат заметил, что брюки мокрые именно там, спросил, что случилось. В ответ — улыбочка. Брат принялся хохотать. Только я уставился в пустоту.

Я вновь встретил Сандро, когда мне было четырнадцать. Я пошел навестить женщину, которая заботилась обо мне в детстве. Мы сидели друг напротив друга. Я смотрел ему в глаза, прямо, с вызовом, чтобы напомнить ему, но он всячески избегал моего взгляда. Он быстро ушел, как и всегда, оставив за собой в комнате запах бензина. Он стал автомехаником и между делом женился и обзавелся тремя детьми. Когда я остался один в комнате, я начал спрашивать себя, заставлял ли он своих детей заниматься тем же, чем занимался со мной.

Больше я его не видел.

Но от Сандро мне остался запах бензина.

Паскуале, ты мне можешь помочь, ты сильный, умный, я знаю тебя с рождения, я хорошо знаю твою историю, голод, нужда, лишения. Потом потихоньку ты стал выбираться, ты зацепился за жизнь, ты хватался за нее кулаками и пинками, ты использовал свой разум, а иногда и тело, чтобы узнать, чтобы научиться. Чтобы вырасти. Ты что думаешь? Я следил за твоей жизнью, ты прекрасный человек, потому что у тебя хватило смелости встретиться лицом к лицу с добром и со злом… Ты все написал в своем взгляде, в своих глазах и тот, кто умеет читать, увидит это.

А сейчас чего я хочу?

Прощения, которое только ты мне можешь дать! Только ты и другие, как ты, прощение, которое бы придало мне сил продолжать жить и все начать с начала.

Сандро.

Запах изгнания