Запахи моих воспоминаний

Она взяла сумочку и застыла… В комнате повисло неловкое молчание. Хочешь кофе? — спросил я. Мы посмотрели друг другу в глаза с невероятной нежностью. И она разрушила это наполненное смыслом мгновение, немое мгновение разговора.

Как меня зовут?.. — спросила она меня. Не смущайся… понятно… Мое имя — Дора, я очень богатая, скучающая, но не скучная женщина… Ты мне нравишься, знаешь… И это первый раз, когда я пошла с…

Шлюхой — добавил я. Не стесняйся. Ты можешь использовать этот термин… это реальность… а потом я уже привык.

Знаешь, Сальваторе… сейчас в ходу другой термин… Жиголо.

Дора назвала меня по имени, но я не помнил, чтобы представлялся ей.

Она говорила быстро, глубоко дышала в паузах, а паузы эти, казалось, возникали специально, чтобы можно было взвесить значение каждого слова. Манеры выдавали в ней крайне поверхностную дамочку, прямо гусыню. Но в ее робком, а порой меланхоличном взгляде проявлялась вся ее слабость… Ее внешний вид, механизированная болтливость и чрезмерно показная жестикуляция… все это было защитой! И даже когда она выставляла напоказ свои богатства: яхты, машины, все свои драгоценности… меня охватывало какое-то смущение, почти что нежность.

Все меня вгоняло в печаль, но в то же самое время и наполняло радостью мое сердце… Я следовал за ней повсюду с этим непреходящим смятением в душе, стараясь обращать внимание не только на слова, не только на жесты…

Но было что-то, что ускользало от меня, она мне очень нравилась, и я был уверен, что нравлюсь ей, так что же все-таки ускользало от меня?

Я не сомневался, что в один прекрасный день я пойму это, но я был уверен, что тогда будет уже слишком поздно, я уверился в этом еще больше, когда увидел очень странный сон…

ГНОЙ…

Стаи мертвых птиц с огромными черными крыльями, парящие в воздухе, они извергали кровь прямо на мое тело, на мое обнаженное, полное гноящихся ран тело. Я убегал, а они преследовали меня. Мне было страшно, но я чувствовал в себе невероятную силу; я направлял указательный палец на птицу, и та замертво падала на землю. Я повторял это движение, пока все птицы не стали одним длинным черным ковром. Вдруг огромная птица вылетела из вулкана, закрывая своими крыльями все небо… Вокруг все стало черным, даже лава, огонь, вырывавшийся из кратера вулкана. Большая птица хотела поглотить мои руки.

…Сальваторе, Сальваторе… проснись — я подскочил от голоса Доры. Я был весь в поту, даже подушка промокла.

Дорогой, тебе приснился кошмар… Вот выпей немного кофе… Я могу называть тебя Саси? Дора говорила так быстро, что я не успевал за ней и ответил «да», не задумываясь (хотя на самом деле именно уменьшительное Саси мне совсем не нравилось). Я рассказал ей сон.