Я положил дневник Реджины на то же место, где я его нашел, на автомате добрался до своей комнаты. Я растянулся на койке и стал мысленно перебирать в голове только что прочитанное и не находил смысла во всей этой истории. Я едва лишь смог вообразить запутанные перипетии злодеяний безумной Реджины.
Эта история вогнала меня в глубокую тоску и в то же самое время заставила меня задуматься, я поставил под сомнение все мое теперешнее существование, мою жизнь, я проанализировал свою собственную историю: парень, повзрослевший слишком рано. Я решил наплевать на все и уехать, вернуться домой, к моей действительности.
Реджина с рождения была злой или, может, все-таки безумной? Я не хотел озлобиться или потерять контроль над разумом. Я должен был бежать из этого мрачного места, я не хотел заразиться, у меня было ощущение, что если я останусь здесь, кто-то или что-то посеет во мне зародыш безумства, которого я так боялся.
Внезапно я встал с постели, собрал свои вещи, положил их в большую сумку и ушел, не предупредив никого.
На том холодном тевтонском вокзале я несколько часов прождал поезда, который отвез меня обратно в Италию. Я постоянно осматривался вокруг, потому что меня не покидало чувство, что кто-то меня преследует. Когда я занял свое место в поезде, я понял, что мои ощущения были верными: за мной следовали мои страхи… Реджина со своей историей привела в движение механизм. Да!.. механизм страха… но в тоже время я воспарял, я дал электрический разряд моему внутреннему умиранию.
Я должен был встретиться лицом к лицу со всем и со всеми… зачем убегать? Я разработал план: во-первых, я поеду в Болонью к адвокату, брату Стефании, чтобы разузнать обстановку, потом я хотел вернуться в Милан, чтобы разыскать Маркуса, Бесстыдницу, но, в первую очередь, самого себя.
Я приехал в Болонью и подождал время открытия офиса. Я позвонил в кабинет, секретарша попросила меня располагаться и удалилась. Через несколько минут она вернулась и сказала, что адвокат не желает меня видеть, и что было бы лучше, если б я ушел и не появлялся здесь больше никогда.
Я хотел было возразить, но у меня просто не было сил, я ушел с ворохом вопросов в голове. Между тем я подумал о Стефании. Я позвонил ей:
Стефания заплакала… и все бормотала непонятные слова. Я постарался успокоить ее и отчасти мне это удалось.