Запахи приносятся неожиданно

У огня копошились женщины-суки, сосредоточенные на приготовлении еды. Кирилл по-собачьи быстро вывернулся из-за их спин. Неморгающие глаза ловили каждое движение Сашки. Закатанные выше локтей рукава накидки открывали крутые бугры мускулов на руках. Девушке почудилось, что сейчас его мускулы оголены не случайно. Но чтобы она поняла, что должна бояться, потому что настоящая сила в стае не у нее, а у псов. Он остановился в полушаге, пригнул крупную голову, издал шипящие звуки:

– Не забывай, ты убила лучшего из нас.

– За то, что он убил одного из нас, – мгновенно парировала Сашка, тонкие пальцы сдавили рукоять ножа.

– Стая простила тебя, но не значит, что до конца поверила. Старейшины поручили приглядывать за тобой. Ты должна это знать, – хладнокровно, четко выговаривая каждое слово, сообщил Кирилл.

– То есть? – напряглась девушка и чуть отступила.

Железное шипение Кирилла резануло слух:

– Я убью тебя, если ты подведешь стаю! – отчеканил тот.

– Новенькое дело, – поперхнулась девушка, отбросила со лба волосы. – Это у вас так принято, выбирать вожаком того, кому не доверяете, и приставлять к нему убийцу? Но что в таком случае должна сделать я, если стаю подведешь ты? – впилась она в мутные не моргающие глаза Кирилла.

– Убить меня! – решительно отсек тот.

– Ты к этому готов? – спросила она.

– Я готов ко всему! – подтвердил он и отправился к другим кострам.

Стоявшего рядом Малкина передернуло. У стаи свои законы. Собаки, оборачиваясь людьми, следуют им так же, как в собачьих шкурах. И, наоборот, в шкурах не забывают людского восприятия событий. Стайные инстинкты живучи, но сильна и вынослива людская интуиция. Ванька чувствовал, что Кирилл сейчас мыслил категориями стаи. А парень не мог принять закон стаи, человеческий разум выше этого. Но неизвестно, как повернутся события. Установилось натуженное молчание. Прервал затишье зевающий голос Раппопета.

– Ну, раз вы здесь теперь вожаки, вот и заворачивайте новыми делами, а лично я до утра устрою храпака на лосиной шкуре.

Друга поддержал Лугатик. Они, подхватив под руки Катюху, отправились к постройке.

Ночь была в самом разгаре. Яростная тьма обступила вырубку, кидала в пламя костров своих черных змей, сгорала, бешено огрызаясь огню. Внутри этого противоборства Сашка начинала делать первые шаги в новой роли. Ванькина нескладная фигура маячила рядом, не выпуская из поля зрения Кирилла. Перевертыши рьяно работали, стараясь до рассвета много успеть. Дел было невпроворот. Кирилл объяснял и показывал работы, знакомил Сашку с людьми-собаками. Если вопросы выходили за рамки вырубки, Кирилл откликался коротко:

– Это известно Философу. – Он был подвижен, крутился среди перевертышей как белка в колесе.

Усмехнувшись, Ванька шепнул девушке:

– Из кожи лезет, выслуживается. Не перед тобой, перед старейшинами.

Кивнув, Сашка грустно вздохнула, кинула взор по сторонам:

– Наплевать ему на старейшин, – руками провела по бедрам, натягивая ткань футболки, очертившей красивый стан. – Стариков теперь не особенно чтят. Он служит только Философу. Да и все эти перевертыши в рот ему заглядывают. Но где находится этот рот, и как с ним поговорить, никто не знает. Магия.

– Ничего, у нас еще есть время для встречи. Встретимся, поговорим, – со странной уверенностью вымолвил Малкин. – Другого выхода и выбора у нас нет.

Недоверчиво девушка поморщилась, а по телу почему-то пробежали мелкие мурашки. От костра отделился Кирилл и вырос перед вожаком. Коротко сообщил, что готов ужин и предложил вожаку принять в нем участие. На зов поварих люди-собаки стали плотно рассаживаться у костров. Запах дыма смешался с запахом пищи, разливаемой по мискам. Малкин слегка подтолкнул Сашку. Не следовало отказываться, не с этого надо начинать вновь избранному вожаку. Девушка шагнула к костру, села, получила миску с горячим варевом и деревянную ложку. Пригубила. Поймала вопросительный взгляд одной из поварих, одобрительно кивнула. Повариха заулыбалась, показывая полный рот крепких острых зубов. Сашка еще не чувствовала себя лидером, мало быть избранной, надо повести за собой. Но здесь и была закавыка. Ибо ее цель не совпадала с ожиданиями людей-собак. Она отставила миску, и вдруг ясно расслышала нарастающее дикое завывание. Нечеловеческое. Оно неслось со всех сторон, вдребезги разносило ушные перепонки. Хотелось крепко закрыть руками уши, чтобы ничего не слышать. Какая-то непонятная сила подкинула Сашку на ноги. Малкин за спиной сжал ее плечи.

Люди-собаки вскочили, выхватили ножи. Кирилл завопил во все горло:

– Волки, волки! Идут! Смерть волкам! В ряды! В боевые ряды!

Жуткий дикий вой заполнил все пространство вокруг. Лес аукал нечеловеческими стонами. Из строения с перепуганным видом выскочили наружу Катюха, Лугатик и Раппопет. Не понимали, откуда все это неслось и что вообще происходило. Люди-собаки выхватывали из костров горящие головешки. От Сашки ждали действий, ждали команд. Она почувствовала это всей своей кожей. Подхваченная странным порывом, вдруг издала призывный воинственный клич:

– Не отступать! Никому не отступать!