Запас прочности

Потом Калугины разбирали Лизины продукты. Дети крутились тут же. Лиза горевала: ничего вкусненького, сладенького деткам принести не удалось. На радостях Лиза сразу не заметила, что голодным огнем ни у кого из родных глаза не горят. Потом заметив, не обрадовалась за них, а немного расстроилась. За себя. Она-то думала, что продукты, таким трудом добытые ею, родители, Мотька и в первую очередь дети прямо из мешка в рот потянут! А тут… Конечно, рады все. Но как-то очень уж спокойно, по-деловому отнеслись к Лизиной добыче. Она расстроилась. С обидой сказала:

– Вы что, не рады? Зря я старалась? У вас что, все это уже есть? С избытком? Кто ж это вас так накормил?

Слезы обиды выступили на ее глазах. Она села, опустив голову, прошептала:

– Выходит, зря я старалась?

Екатерина Ермолаевна подошла к ней сзади, обняла за плечи, прошептала:

– Не зря, донька, не зря.

Фёдор Николаевич присел на табуретку рядом с дочкой. Сказал жене:

– Ты погоди, старая. – Убрал ее руки с плеч Лизы и продолжил: – Тут такое дело: Мотька позавчера ночью приволок откуда-то килограмм тридцать мяса. В подполе, в леднике, спрятали. Ну вот и наелись. Вчера и сегодня тоже. Сытые, стал быть. Но это ж дело случая. А зима длинная, может, и не одну под немцем будем. Так что по любому не зря ты мыкалась по селам. И твои продукты нужны. Тем боле, не будем же мы одним мясом питаться. Ты, дочка, не переживай, все, что в дом, то в дом. А война не завтра закончится. Такие вот дела. А ты молодец. В наше время разжиться и салом, и яичками, и пшеном – это большое дело. – Помолчал. – И Мотька молодец. Это он мулятины притащил. – И, уловив удивленный взгляд Лизы, пояснил: – Ну, мясо мула. Это что-то вроде осла такого итальянского. Или помесь осла и лошади. У нас этой живности мало, а за границей, говорят, в порядке вещей. Ну да не в этом дело. В общем, притащил Мотя мяса. А где взял, не говорит. – Помолчал, пожевал губами. – Да это и так ясно. Украли пацаны этого мула. Но что интересно: никто за ним не кинулся, не искал. Даже этот паразит Степанко к нам не зашел, не спросил, не Мотькина ли это работа.

Вмешалась мама.

– Да не спросил, потому как нету его в городе. Видно, послали куда-то людей стрелять. Он-то до этого охоч. Вот и не зашел к нам. А то бы, не сомневайтесь, уж был бы здесь как миленький. – Она вздохнула. – О-хо-хо… Надо бы мясо это перепрятать. Сашка все места наши знает. Вернется, если речь об этом осле зайдет, не миновать нам беды. Ты бы, Лиза, поговорила с Мотей. Он небось знает, куда спрятать можно. Конечно, чтоб не пропало. А то помрем с голоду. Зима, правда, не лето. Не должно протухнуть.

Лиза молчала. «Вон оно что, – думала она. – Ясно, Мотькина работа. Только вот непонятно: мул этот наверняка итальянский. Мотька с Валентином все около них крутятся. И там же воровать? Мул не зажигалка какая-нибудь паршивая, искать должны. Нет, тут что-то не так. Ладно, – решила она. – Прибежит Мотя, разберемся. А мясо, и правда, перепрятать надо». И куда – она примерно знала. Но опять-таки все вместе с Мотей.

А насчет того, что вроде зря она по селам моталась, вещи меняла, Лиза и думать перестала. Все пригодится!

Она успокоила родителей, взяла на руки Юрочку, прижала к груди, зацеловала. С наслаждением вдыхала аромат его тела. Лизе казалось, что приятнее запаха она никогда в жизни не знала.