Не уважают нас с тобой
За то, что мы не рвемся в бой.
Нам просто непонятно,
Как может быть приятно —
Нестись вперед с отвагой,
Размахивая шпагой.
Да разве ж это можно —
Вот так неосторожно?!
Бежать вприпрыжку на врага,
Чтоб обломать ему рога,
Возможно, романтично,
Но очень непрактично!
Уж лучше бить наверняка,
Желательно издалека,
И переждав в засаде,
Ножом ударить сзади.
Нам непонятна эта страсть —
На дюжину врагов напасть,
Рискуя головою —
Единственной, родною.
Зачем уж так стараться,
Одновременно драться
Руками и ногами
С пятью-шестью врагами?
Нам непонятно, почему
Их нужно бить по одному,
Когда всего-то надо —
В колодец бросить яда.
Доспехи превращать в утиль —
Какой тут смысл и в чем тут стиль?
И щит кромсать не стоит —
Ведь он же денег стоит!
Зачем тупить копье и меч,
Когда их можно поберечь?
Нож убивает тоже,
При том, что меч – дороже.
Мы в лоб не лезем на врага —
Нам наша шкура дорога.
С врагом опасно цапаться —
Так можно оцарапаться!
Пусть для людей и высший шик
Покрытый шрамами мужик,
Но мы с тобой не будем
Уподобляться людям.
«Бабушка собирала внука…»
Бабушка собирала внука на первую миссию.
– Не посрами нашу фамилию, – внушала она, повязывая ребенку шарфик. – И ничего не бойся. Главное, помни – сюжет линейный, не заблудишься.
– Я помню, бабуля.
– Не лезь на рожон. И не гонись за бонусами. Твой покойный дедушка гонялся, гонялся…
– Я знаю.
– Здесь, в рюкзаке, бутерброд и яблочко. Когда со здоровьем станет совсем худо…
– Тогда я их съем.
– Правильно. Оружие-то не забыл?
– Не забыл. Вот оно.
Внучек показал бабушке короткий пистолет со странно изогнутым стволом.
– До чего техника дошла, – старушка вытерла глаза уголком платка. – А я-то в молодости все больше с луком бегала. А дедушка…
– С мечом, я знаю.
– Да. Всю жизнь – с одним и тем же мечом. А сколько он с ним подземелий прошел! Сколько стражников покрошил в капусту!
– Угу, – внучек спрятал пистолет за пояс. – Но у мамы все равно пушка круче.
– Рано тебе еще взрослое оружие носить! – строго сказала бабушка. – Вот когда пойдешь расхищать гробницы – может, и получишь что-нибудь посерьезнее.
– Да ну их, эти гробницы, – отмахнулся внучек. – Мне машины больше нравятся, я гонщиком стану.
– Ну, время покажет, – с сомнением произнесла бабушка. – Ты, главное, из этой миссии живой вернись.
– Я постараюсь.
– Уж постарайся. На тренировках ты хорошо справлялся, так что не трусь, все у тебя получится… Что делать-то, помнишь?
– Да помню я все, помню! – досадливо скривился ребенок. – Зеленые шарики собираешь, от красных уклоняешься. Справлюсь.
Он успокаивающе похлопал бабушку по руке.
– Не волнуйся за меня. Я уже большой. И у меня целых три жизни в запасе.
«Простите, это здесь квесты дают?..»
– Простите, это здесь квесты дают?
Спина трактирщика на мгновение напряглась, но когда он обернулся на голос, лицо уже не выражало ничего, кроме профессиональной любезности.
– Нет, – с доброжелательной улыбкой произнес трактирщик. – Не здесь.
– А мне сказали…
– Вас обманули.
Трактирщик снова принялся протирать стаканы.
– Здесь вы можете перекусить и выпить, найти место для ночлега, послушать свежие новости и даже затовариться кое-каким барахлом. Если у Вас есть что-то на продажу, покажите – возможно, я куплю. Но насчет квестов – извините.
– А волки?
– Что «волки»?
– Я слышал, что вашу округу терроризируют волки. И еще оборотень. Я мог бы…
– От кого Вы это, простите, слышали? – перебил трактирщик.
– От друзей.
– И сколько их у Вас, этих друзей?
– Ну-у… пятеро.
– И все они, насколько я понимаю, тоже здесь побывали?
– Конечно.
– Молодой человек, – трактирщик доверительно перегнулся через стойку, – а Вам не приходило в голову, что через нашу деревню вот уже скоро десять лет проходят толпы точно таких же, как Вы, героев? И каждый – заметьте, каждый! – непременно убивает по семь-восемь волков. Итого, – трактирщик быстро подсчитал в уме, – выходит двадцать пять миллионов шестьсот сорок три тысячи триста двадцать два волка. По-моему, явный перебор.
– Но…