Запасная царевна (СИ)

А потом Бессмертный, вдруг, не сводя с меня шокированного взгляда, очень медленно поднял руку и прижал свою холодную ладонь к моей, несмело замершей на его впалой щеке.

Его тонкие губы чуть раскрылись, словно он собирался что-то сказать. Затем сомкнулись вновь. А потом царь очень хриплым тихим голосом произнес:

- А еще у меня пытошная есть- и, тщетно пытаясь скрыть надежду, дрожащую в его горле, добавил- Хочешь, я тебе ее покажу?

Глава 21

Утро- утро… Однажды я познаю всю твою прелесть. Улыбнусь мягкой улыбкой первой трели какой-то жизнерадостной птахи, весело зажмурюсь от лучика рассветного солнышка и потянусь на встречу новому дню, радуясь твоей прохладе.

Но не сегодня. Точно. По любому сразу нет. Не после моих двух инфарктов, трех истерических припадков и, в итоге, осознания того, что заикание- это у меня генетическое, а икота- фамильное заболевание.

Короче, однозначно не на следующий день после того, как провела вечер с царем Кощеем и его не реализованным желанием быть одобренным и оцененным по достоинству. По нездоровому такому достоинству, я бы сказала, и в устрашающих таких масштабах одобренным. Близким к маниакально-депрессивному психозу на фоне острой потребности в любви.

Короче, накануне вечером в «пытошной»- (объекте его нескончаемой гордости и моральной травмы) я воочию наблюдала прямо вот все типичные признаки выше поставленного диагноза:

сперва мы имели честь наблюдать возбужденное с состояние пациента и его повышенную активность. Кощей шустро носился по помещению, хватаясь то за один, то за другой агрегат и, захлебываясь эмоциями и информацией, пытался донести до «достойного собеседника» всю силу своей инженерной мысли и охват применения инструмента.

На этой фазе, в результате живости моего чрезмерно творческого воображения, я первые пару раз упала в обморок и даже начала заикаться, что было воспринято ненормальным мужиком исключительно как восхищение с моей стороны и недостаток достойных слов, для описания этого самого восхищения.

Далее, явилась эйфория, нездоровый ажиотаж и некая агрессивность индивида- именно в этот момент Бессмертный загорелся желанием продемонстрировать мне на практике, как именно работают особенно любимые им произведения поточного искусства. К его удивлению, стать подопытным я категорически отказалась. И на этом фоне Кощей проявил как раз , как по учебнику, раздражительность и попытку опасных действий. То есть, попробовал меня поймать и силком запихнуть в только что доставленную ему «от Инквизиции с любовью» Нюрнбергскую деву.

Не заметив за моим очередным обмороком особого ажиотажа к использованию данного саркофага с шипами, злодей заметно расстроился и, даже, немного обиделся.

При этом было ясно, что смерти мне маньяк в этот момент не желает. Просто впервые обнаружив в моем лице ценителя и, надо полагать, поклонника его странного хобби, он как-то упустил, что я, в отличии от него, как раз бессмертной не являюсь. Почему-то. А от того мое упорство мужчина воспринял исключительно с точки зрения не признания мною его неоспоримого таланта и недоверия к его профессионализму. Обидно, конечно. Могу его понять.

Так что, пришлось, едва придя в себя и утерев со лба липкий холодный пот, всячески избегая смотреть на предметы гордости Бессмертного, срочно его хвалить, жалеть и убеждать, что у меня просто аллергия на пыточные предметы. Местами смертельная, как ни грустно. Да, вот такой неприятный и мешающий нам момент. Да, мне тоже это доставляет очень много неудобств, чего уж там? Но что есть- с тем и миримся. И я, как бы, все посмотрела и просто жуть как восхитилась ( вон, даже давление скакнуло и руки до сих пор трясутся от восхищения, надо полагать), но вот оценить по достоинству и лично на себе все испробовать вот просто никак не могу. Опять же исключительно в силу собственной неполноценности. Да-да! Небессмертность- она такая.

Кошей грустно и очень разочарованно меня выслушал. Слегка подумал. Уточнил, уверена ли я в серьезности заболевания и не поможет ли мне потом поганочный настой, например. У него, вроде как, еще после первой жены как раз еще ведер двадцать в чулане припрятано.

А потом вздохнул и, смирившись, придумал другой выход: а именно, предложил пойти в темницу и выбрать из заключенных «самого живенького». И вот уж на нем дружно, практически по-семейному, вдарить по нашему совместному уже хобби- пропытать его прям от всей души! Прям по всякому. А, если выживет, то даже можно не по одному разу.

Тут со мной случился как раз четвертый обморок, плавно перешедший в истерический припадок. И нашу исключительно познавательную экскурсию пришлось срочно завершать.

Разошлись мы с Кощеем глубокой ночью. В глубокой задумчивости и не определившихся чувствах.

Царь грустно пошел в свои покои, надо полагать штудировать литературу относительно моей аллергии на пыточные агрегаты и способы ее дезактивации.

А я, пошатываясь, борясь с тошнотой и держась за стены, поплелась к себе.