Читаем Запасной полностью

Запасной

Полный перевод на русский язык знаменитых воспоминаний принца Гарри Сассекского, написанных при участии Джона Мёрингера.

Гарри Сассекский

Биографии и Мемуары / Самиздат, сетевая литература / Документальное18+
<p>Запасной</p>

Принц Гарри Сассекский

МЫ ДОГОВОРИЛИСЬ ВСТРЕТИТЬСЯ через несколько часов после похорон. В садах Фрогмора, у старых готических руин. Я добрался туда первым.

Я огляделся, но никого не увидел.

Я проверил телефон. Ни СМС, ни голосовых сообщений.

"Должно быть, они опаздывают", — подумал я, прислонившись к каменной стене.

Я убрал телефон и сказал себе: сохраняй спокойствие.

Погода была типичной для апреля. Не совсем зима, ещё не весна. Деревья стояли голыми, но воздух был мягким. Небо было серым, но тюльпаны распускались. Свет был блёклым, но озеро цвета индиго, окружённое садами, сверкало.

«Как всё это прекрасно», подумала я. И ещё как грустно.

Однажды это место должно было стать моим домом навсегда. Вместо этого оно оказалось лишь ещё одной короткой остановкой.

Когда мы с женой бежали отсюда, опасаясь за рассудок и безопасность, я не был уверен, что когда-нибудь вообще вернусь. Это было в январе 2020 года. Сейчас, пятнадцать месяцев спустя, я здесь, через несколько дней после того, как проснулся от 32 пропущенных звонков, а затем от одного короткого, душераздирающего разговора с Бабушкой: Гарри… Дедушка умер.

Поднялся ветер, становилось холоднее. Я ссутулил плечи, потёр руки, пожалев, что у меня такая тонкая белая рубашка. Я пожалел, что переоделся из похоронного костюма. Я пожалел, что не догадался захватить пальто. Я повернулся спиной к ветру и увидел возвышающиеся позади меня готические руины, которые на самом деле были не более готическими, чем Колесо обозрения. Какой-нибудь умный архитектор, немного сценического мастерства. Как и многое другое здесь, подумал я.

Я отошел от каменной стены к маленькой деревянной скамейке. Сев, я вновь проверил телефон, оглядывая садовую дорожку вверх и вниз.

Где они?

Ещё один порыв ветра. Забавно, это напомнило мне о дедушке. Возможно, его холодное поведение. Или его ледяное чувство юмора. Я вспомнил один конкретный охотничий уик-энд много лет назад. Приятель, просто пытаясь завязать разговор, спросил дедушку, что он думает о моей новой бороде, которая вызывала беспокойство в семье и споры в прессе. Следует ли королеве заставить принца Гарри побриться? Дедушка посмотрел на моего приятеля, на мою бороду и расплылся в дьявольской ухмылке. ЭТО не борода!

Все засмеялись. С бородой или без бороды, вот в чём вопрос, но пусть дедушка требует большей бороды. Пусть отрастёт роскошная щетина кровавого викинга!

Я подумал о глубоком убеждении дедушки, о его многочисленных увлечениях — вождении экипажа, приготовлении барбекю, стрельбе, еде, пиве. То, как он воспринимал жизнь. Это было у него общее с мамой. Может быть, именно поэтому он был таким её фанатом. Задолго до того, как она стала принцессой Дианой, когда она была просто Дианой Спенсер, воспитательницей детского сада, тайной подругой принца Чарльза, дедушка был её самым громким защитником. Некоторые говорили, что он на самом деле был посредником в браке моих родителей. Если это так, то можно было бы сказать, что дедушка был первопричиной моего появления на свет. Если бы не он, меня бы здесь не было.

Как и моего старшего брата.

С другой стороны, может быть, наша мама была бы жива. Если бы она не вышла замуж за па… Я вспомнил один недавний разговор, только я и дедушка, вскоре после того, как ему исполнилось 97. Он думал о смерти. По его словам, он больше не был способен преследовать свои пристрастия. И всё же больше всего ему не хватало работы. Без работы, сказал он, всё рушится. Он не казался грустным, просто готовым. Нужно знать, когда пора уходить, Гарри.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары