Запасной

Известно, что слоны плачут. Они устраивают похороны любимых, а когда находят сородича, лежащего мёртвым в кустах, то останавливаются и выражают почтение. Неужели наши лодки прервали какую-то церемонию? Какое-то собрание? А может быть, мы прервали какую-то репетицию? Из древности дошла до нас история об одном слоне, который в одиночестве отрабатывал сложные танцевальные движения, которые ему предстояло исполнить на предстоящем параде.

Шторм усиливался. Нам нужно было уходить. Мы запустили лодки и отчалили. До свидания, прошептали мы слонам. Я вышел на середину течения, зажёг сигарету, попросил память запечатлеть эту встречу, этот нереальный момент, когда граница между мной и внешним миром стала размытой или исчезла совсем.

Всё на долю секунды было единым. Всё имело смысл.

Попробуй запомнить, подумал я, каково это — быть так близко к правде, настоящей правде:

Что в жизни не всё хорошо, но и не всё плохо.

Попробуй запомнить, что имел в виду Майк, когда говорил:

Пролить свет.

39

Я ПОЛУЧИЛ КРЫЛЬЯ. Отец, будучи полковником армейского авиационного корпуса, прикрепил их к моей груди.

Май 2010 года.

Счастливый день. Папа, надев голубой берет, официально вручил мне такой же. Я надел его, и мы отдали честь друг другу. Это было почти более интимное чувство, чем объятия. Камилла была рядом. И мамины сёстры. И Челси. Мы снова были вместе.

И вскоре расстались.

У нас не было выбора — снова. У нас были всё те же старые проблемы, ничего не решалось.

Кроме того, Челси хотела путешествовать, веселиться, быть молодой, а я снова был на тропе войны. Скоро мне предстояло отправиться в путь. Если мы останемся вместе, то в ближайшие два года нам посчастливится увидеться всего несколько раз, а это уже не те отношения. Никто из нас не удивился, когда мы оказались в том же старом эмоциональном тупике.

Прощай, Челси.

Прощай, Хазза.

В тот день, когда я получил крылья, я понял, что она получила свои.

Мы поехали в Ботсвану в последний раз. Последняя поездка вверх по реке, сказали мы.

Один последний визит к Тидж и Майку.

Мы отлично повеселились и, естественно, колебались в своем решении. Я говорил о разных вариантах, как это может ещё сработать.

Челси нам подыгрывала. Мы вели себя так явно, умышленно заблуждаясь, что Тидж почувствовала необходимость вмешаться.

Все кончено, дети. Вы откладываете неизбежное. И сводите себя с ума в процессе.

Мы жили в палатке в её саду. Она сидела с нами в палатке и говорила эти нелёгкие истины, держа каждого из нас за руку. Глядя нам в глаза, она убеждала нас в том, что этот разрыв должен быть окончательным.

Не тратьте самое ценное, что есть на свете. Время.

Она была права, я знал. Как сказал сержант-майор Були: Пора.

Поэтому я заставил себя выбросить эти отношения из головы — фактически, все отношения. Займись делом, говорил я себе, улетая из Ботсваны. В то короткое время, которое осталось до отправки в Афганистан, просто займись чем-нибудь.

С этой целью я отправился с Вилли в Лесото. Мы посетили несколько школ, построенных благотворительной организацией "Sentebale". С нами был принц Сеисо, который вместе со мной основал эту благотворительную организацию в 2006 году, вскоре после того, как потерял собственную мать. (Его мать также была борцом в войне против ВИЧ). Он повёл нас на встречу с десятками детей, у каждого из которых была своя трогательная история. Средняя продолжительность жизни в Лесото в то время составляла 40 с небольшим лет, в то время как в Великобритании она составляла 79 лет для мужчин и 82 года для женщин. Быть ребенком в Лесото было все равно, что быть среднего возраста в Манчестере, и хотя на то были разные сложные причины, главной из них был ВИЧ.

Принц Сеисо

Четверть всех взрослых жителей Лесото были ВИЧ-инфицированы.

Через 2-3 дня мы отправились с принцем Сеисо в более отдалённые школы, в глушь. Далеко. В качестве подарка принц Сеисо подарил нам диких пони, на которых мы могли проехать часть пути, и племенные одеяла от холода. Мы носили их как накидки.

Нашей первой остановкой была замёрзшая деревня в облаках: Семонконг. На высоте около 7 тыс. футов над уровнем моря она лежала между заснеженными горами. Из носов лошадей вырывались струи тёплого воздуха, когда мы толкали их вверх, вверх, вверх, но когда подъём стал слишком крутым, мы пересели на грузовики.