Запертая в своем теле

Мысленно проецирую на потолок фото подросшей Эви. Я видела ее всего несколько секунд, но этого оказалось достаточно. Мозг зафиксировал изображение вплоть до мельчайших деталей, и теперь я снова вижу пухлые, гладкие щечки и локоны, спадающие на красное клетчатое платье с белым кружевным воротничком. Главное — постараться не обращать внимания на слезы, высвеченные вспышкой.

Я пытаюсь забыть страх и печаль в ее глазах, но ни о чем, кроме них, не могу думать.

«У тебя была одна по-настоящему важная задача — заботиться о ней».

Я знаю — я виновата в том, что случилась с Эви.

Это моя вина.

Глава 39

Три года назад

Учительница

Харриет Уотсон давно имела кое-какие подозрения насчет матери Эви Коттер — и теперь окончательно убедилась, что не ошиблась.

Все началось с первого визита в дом: женщина была странно сонливой и, пока они пили чай на кухне, иногда рассеянно замолкала на секунду-другую, но эти паузы никак не были связаны с ходом беседы.

Зато к этому могли иметь отношение неоплаченные счета и превышенный банковский кредит — на столе лежали квитанции. Миссис Коттер не сразу вспомнила, что оставила их на виду, а когда сообразила, то поспешила убрать.

Конечно, это не было прямым доказательством зависимости. Но в сегодняшней беседе, по телефону, она буквально жевала слова. Это было так заметно, что Харриет специально сделала в разговоре большую паузу, давая ей возможность объясниться.

Однако объяснения не последовало. Тони просто молчала до тех пор, пока Харриет не заговорила снова, а значит, не отдавала себе отчета в том, какое впечатление производит. Это ее и выдало.

Постепенно речь женщины становилась все более эмоциональной, так что под конец она едва не плакала, и Харриет поспешила повесить трубку.

Завершив разговор, она села на табурет, на котором обычно завтракала, и уставилась на пятна гнили, покрывшие соседскую изгородь.

Со своего места Харриет видела два носка, болтавшиеся месяц за месяцем на бельевой веревке соседского участка. Хлопковая ткань уже начала расползаться; скоро от них совсем ничего не останется.

Лет пятнадцать тому назад тот дом поделили на четыре квартирки с общей кухней и гостиной, которые теперь сдавали студенткам, но Харриет еще помнила времена, когда в нем жили мистер и миссис Мерчант.

Времена, когда и дом, участок, и даже изгородь содержались в образцовом порядке, забор регулярно обрабатывали креозотом, а на клумбах ни в какое время года не было сорняков. Не то что теперь, когда дурная трава разрослась так, что дорожка от калитки к крыльцу уже превратилась в тропинку, которая того и гляди совсем зарастет.

Да, похоже, в нынешние времена содержание в надлежащем порядке дома и садового участка для многих стало непосильной задачей. Взять хотя бы Коттеров — у них даже подставка для обуви выглядит так, словно вот-вот развалится.

Впрочем, теперь, когда подозрения насчет Тони Коттер подтвердились, не было ничего удивительного в том, почему женщина не может организовать основательную уборку в доме, не говоря уже о том, чтобы обеспечить стабильность дочери.

Невидящим взглядом учительница смотрела в окно и думала о том, что делает малютка Эви, пока ее мать шатается по дому в наркотическом тумане. И какой врач выдает седативные препараты здоровой молодой женщине?

Харриет Уотсон очень серьезно относилась к своим обязанностям, и раз уж она решила взять под крыло Эви Коттер, то не могла закрыть глаза на поведение ее матери. Тем более что этот случай оказался небывалым: мать нуждалась в ее, Харриет, наставлении и поддержке не меньше, чем дочь.

Нужно обязательно выяснить, что происходит в доме номер 22 по Мюриэл-кресент, когда его жильцы запирают дверь.

Харриет почти что не сомневалась: что бы это ни было, оно граничит с преступной халатностью в отношении ребенка.

Глава 40

Три года назад

Тони

В субботу мы с мамой не разговаривали. Правда, она набрала мой мобильный, но я была наверху, а мама поговорила с внучкой и дала отбой.

Это не страшно. Иногда ее лучше оставить в покое, пусть сама разберется со своими обидами.

И вообще, нечего валяться в постели и жалеть себя. Почему бы не провести это время с дочкой? Например, можно поехать в Хакнелл…

— А ты покажешь мне свою работу, мама? — спросила Эви с восторгом.

До чего же приятно было видеть ее такой радостной и энергичной!

— Конечно, покажу, котенок. И познакомлю тебя с моими новыми друзьями.

Пригород Ноттингема — Хакнелл — это не только место упокоения лорда Байрона, великого поэта, но и отличный торговый центр, где можно купить буквально все, чего душа пожелает.

Процветающим ярмарочным городом Хакнелл был, кажется, всегда, но куда важнее то, что там и сейчас сохранилось великое множество магазинов и магазинчиков, и ассортимент товаров в их витринах импонировал мне куда больше, чем то, что попадалось на глаза у нас в Булвилле. Так что эта поездка убивала двух зайцев сразу: порадовать дочку и сделать кое-какие покупки.