Запертое сердце

- Ты стала для меня самым главным в жизни. Ты воплощаешь в себе все самое совершенное. Но в то же время я сознаю, что не достоин тебя.

Возглас, который издала Сирилла, не остановил его.

- Я не уверен, что для "раскаявшегося грешника" вроде меня, отягченного грузом своего непозволительного поведения в течение последних лет, существует дорога назад. - Его слова преисполнились страстности. - Ты нужна мне, Сирилла, я хочу, чтобы ты была моей женой, - женой в истинном понимании этого слова. Но что я могу дать тебе взамен? Ведь я вовсе не тот рыцарь, которого ты видела во мне. Герой существовал только в твоем воображении!

Помолчав, герцог цинично добавил:

- Прекрасно представляя, в какое испорченное создание я превратился, я не могу с уверенностью утверждать, что моя любовь к тебе чиста.

Вобрав в себя побольше воздуха, он с вызовом произнес:

- Итак, тебе решать. Если ты согласна принять меня таким, каков я есть, я клянусь, что постараюсь стать тем, кем ты хочешь меня видеть. Я не собираюсь лгать тебе, потому что я не желаю, чтобы ты строила какие-то иллюзии в отношении меня! Но я не буду тебя осуждать, если ты поступишь так, как и следует поступать в подобных ситуациях: просто отвернешься от меня как от человека, преступившего все границы дозволенного, как от человека, с которым у тебя не может быть ничего общего. Выбор за тобой.

Отзвуки его голоса замерли, и наступила тишина.

Однако витавшее в воздухе напряжение почти лишило Сириллу способности дышать. Да и герцог, казалось, замер в ожидании ее ответа. Внезапно она поднялась и подбежала к нему.

Он не повернулся к ней, продолжая смотреть в окно.

- Скажите мне... - донесся до него ее дрожащий голос, - почему.., после свадьбы.., когда я рассказала вам.., о своих.., чувствах..., вы не сделали меня своей.., женой, как.., намеревались?

- Я так и собирался поступить, - ответил герцог, - но в первую ночь я был настолько ошарашен твоими словами, что просто не нашелся, как ответить тебе. А на следующую ночь, когда зашел в твою комнату, я увидел, как ты стояла и молилась, и понял, что не способен испортить или причинить боль такому чистому и совершенному созданию.

Он услышал, как Сирилла с облегчением вздохнула:

- Но ведь рыцарь, в которого я.., верила, именно так.., и поступил бы... Вы сказали, что вы.., изменились, что.., ваше чувство ко мне.., отличается от того, что вы испытывали раньше.., и со мной произошло то же самое.

Герцог, внимательно прислушивавшийся к ее словам, ничего не сказал, и через несколько мгновений Сирилла мягко проговорила:

- Теперь я люблю в тебе не своего "монсеньера", не человека, посвятившего себя служению идеалу, а мужчину! Я люблю тебя, Аристид, и я жажду стать твоей-, женой - настоящей женой.., если ты все еще хочешь видеть меня в этом качестве.

Герцог отвернулся от окна.

- Хочу ли я? - переспросил он. - Бог свидетель, как сильно я желаю этого! Но ты подумала над моими словами, Сирилла?

- А зачем? - ответила она. - Для меня ты всегда был воплощением.., всего самого благородного и возвышенного. То, что произошло-, в прошлом, не касается.., меня. Я хочу стать частью тебя.., я думаю о будущем, и, если твоя.., любовь так же сильна, как моя, мы.., будем счастливы.., вместе.., здесь.., в Савинь.

Она заметила, как засверкали глаза герцога, и, хотя он не сделал попытки дотронуться до нее, она почувствовала, что он как бы приблизился к ней.

- Ты понимаешь, что говоришь? - спросил он. - Я люблю тебя, Сирилла, я люблю тебя так, как - клянусь тебе - не любил никогда в жизни! Но тебе придется помочь мне вновь обрести те идеалы, в которые ты так свято веришь и которые давным-давно были основой и моей жизни. - В его голосе послышалось страдание. - Я потерял их и боюсь, что без них я не смогу сделать тебя счастливой.

- Мне нужен.., только ты.

Не в силах совладать с переполнявшими ее чувствами Сирилла протянула к нему руки, и герцог заключил ее в объятия и крепко прижал к своей груди. Он взглянул в обращенные к нему глаза Сириллы.

- Я люблю тебя! Я боготворю тебя! Я преклоняюсь пред тобой! - проговорил он. - Сирилла, помоги мне вновь стать тем человеком, в которого ты верила все эти годы. Я не достоин целовать землю, по которой ты ступаешь.

- Ты - это все, о чем я когда-либо.., мечтала, - прошептала она.

Герцог еще крепче обнял ее. Его губы осторожно, как будто он все еще страшился дотрагиваться до нее, коснулись ее губ.

Его поцелуй был нежным - поцелуй человека, который, сознавая, что перед ним бесценное сокровище, приближается к нему с благоговейным трепетом.

Их губы встретились, и Сирилле показалось, что в это мгновение их, словно пеленой, окружило сиянием, которое излучали их сердца.

Она все сильнее и сильнее прижималась к нему, ее тело растворялось в нем и внезапно она осознала, что они стали единым и неделимым целым.

Ее губы отвечали его настойчивым поцелуям; в ней бушевало пламя, которое наполняло ее душу неведомым и сладостным восторгом.

- Я люблю тебя! Я люблю тебя! - хотелось ей повторять, но сжигавший ее огонь лишил ее способности говорить.