Запертые

Обратившись в сгустки тумана, они поспешили к замку. Темнота стала совсем густой, почти осязаемой. Прорываясь сквозь плотную дымку, Вайалена размышляла над тем, кем была в земной жизни. Никтисы говорят, что вместе с человеческими душами демоны отдают записи, в которых содержится вся информация о прошлом «выкупленного» грешника. Вайалена очень хотела на них взглянуть, но знала: это запрещено. Таковы правила. Майре и Киире в этом вопросе было проще: первая перешла на сторону ассасинов, будучи люминаанкой, а вторая привыкла жить здесь и сейчас, потому не стремилась узнать о своем земном прошлом. Интересно, если попросить у Криллиуса позволения взглянуть на свое жизнеописание, он сильно разозлится?

Она представила, как он сдвинет брови и улыбнулась.

– Успели, – выдохнула Киира, приняв материальный вид.

Замок Анлюминуса устрашал своей мощью. Он не касался земли, а возвышался над густым серебристым туманом. Готические башенки были настолько высокими, что, казалось, пронзают небо. Дворец был сделан из сотен тысяч фиолетовых кристаллов, которые поддерживали хрупкое здание магической энергией, не позволяя рухнуть. Ступени, ведущие ко входу, едва угадывались в плотной дымке. Всегда, когда Вайалена приближалась к замку повелителя, у нее невольно захватывало дух. Вот и сейчас, остановившись у порога, она задержала дыхание.

Они вошли в тронный зал и сразу упали на колени. Анлюминус сидел, лениво перебирая бумаги. Потом щелкнул пальцами – и все свитки мгновенно растворились в воздухе.

– Поднимитесь.

Никти послушались. Вайалена посмотрела на властелина и напряженно замерла. Его цепкий взгляд из-под черных ресниц был острее любого кинжала. Оранжево-алый безумно ему шел, светлая бровь изогнулась в ожидании, руки были сцеплены; в красном освещении зала перстни на его утонченных пальцах завораживающе сверкали.

– Ты достала его?

– Да, мой повелитель.

Его обманчиво-мягкий бархатистый голос странным образом лишал самообладания. А если еще безотрывно смотреть на него, подмечать каждое движение, наблюдать за мимикой лица – можно совсем потерять контроль. Удивительная гипнотическая способность подчинять. Вайалена опустила голову и уставилась в мозаичный пол. Лучше смотреть себе под ноги: меньше риска поддаться колдовским чарам.

– Я приятно удивлен, Вайалена. Ты здесь, с древним артефактом, живая и невредимая. Это заслуживает похвалы. Я хочу взглянуть на него.

Вайалена осторожно извлекла из сумки хрустальный осколок, завернутый в тряпичную салфетку, расшитую золотыми нитями, и переложила его на подставленный кем-то поднос. В светло-карих глазах Анлюминуса вспыхнуло предвкушение, когда прислуга поднесла артефакт поближе. Он задумчиво рассматривал его некоторое время, потом довольно произнес:

– Это действительно он. Ты будешь вознаграждена, моя дорогая. А пока можешь идти.

– Благодарю, мой повелитель.

Она низко поклонилась и покинула зал. Только на улице выдохнула, ощутив, как схлынула очаровывающая магия. «Мой повелитель»! Приторные слова оставили на языке гадкое послевкусие. Как же надоело это притворство, просто до чертиков! Но другого выхода у нее пока нет. Либо верная прислужница Анлюминуса, либо смерть. Вернее, нечто похуже смерти.

Ветер принес глухие, полные невыразимого страдания стоны. Вайалена содрогнулась, вспомнив, что сегодня Черный день. День, когда Провал Безликих – магическая тюрьма для предателей – приоткрывается и на пленников обрушивается новая пытка. Например, очень яркий свет. Он проникает даже в самые дальние глубины, выжигая все на своем пути. Узники имеют тела, поэтому свет сжигает им кожу до мяса и они мучаются от боли.

«Похоже, сегодня я останусь ни с чем», – проскользнула мысль. Никтисы получают силы, используя священные обелиски. Но непобедимыми их делает именно та темная энергия, которая исходит из открытого Провала. Ассасины должны видеть пытки узников, чтобы напитаться аурой боли и страданий.

Внимание Вайалены привлек шаттл, приземлившийся неподалеку. Никтисы вернулись с очередной миссии. Майра вышла первой, закутанная в дорожную мантию. Эта часть облачения всегда скрывала ее откровенные наряды на заданиях, что, впрочем, отнюдь не мешало ей совершать убийства. Короткие юбки и слишком открытые корсеты она с готовностью демонстрировала повелителю, надеясь понравиться.

Сегодня на ее плечи была наброшена фиолетовая мантия. Главный цвет никтисов она выбрала неслучайно: знает, что, когда войдет в замок к Анлюминусу, непременно услышит от него похвалу за соблюдение традиций. Майра хватается за любую возможность, чтобы услужить господину, и мечтает, чтобы он посмотрел на нее не только как на подчиненную, но и как на женщину. Для этого у нее были все шансы, в первую очередь – внешность: стройная и женственная фигура, тонкие и правильные, немного хищные черты лица, длинные волосы цвета меди с одной стороны и цвета серебра с другой, серо-карие глаза.