Запертые двери [СИ]

— Пускай стучат. Вскоре уйдут, — и Уолтер сделал попытку опять притянуть ее к себе. Но Сьюзен перекинула ногу в сторону, приземлившись на постель, натянула маячку, после чего вскочила на ноги и подошла к двери.

На пороге стояла Мелл, с довольной улыбкой на лице. Похоже, она поняла, что пришла в самый удачный для нее момент.

— Я вам не помешала?

«Эта сука издевается!», с яростью подумал Уолтер Кэмпбелл, но не стал оглашать своего мнения.

— Я понимаю, голубки, вам хочется побыть вместе, но вы, часом, не забыли о прогулке?

В эту минуту, он был готов убить ее, но решил пожалеть Сьюзен — два убийства за один день, пожалуй, многовато…

Как только Тим Ашер закрыл за собой дверь номера 202, за окном, прикрытым прозрачно-белыми занавесками, громыхнуло. Тим хмуро взглянул в направление окна, при этом подумав, что путь назад в Бостон отрезан от них, не только милями и ненастьем, но и какими-то неведомыми могущественными силами. Неизвестно откуда взявшийся поток ветра зашевелил занавески, но Тим не стал искать в этом демонических проступков. Он подошел к окну поближе, не включая света, наблюдая как свет молний играет на белой материи занавеса.

Как и из комнаты Майка, он мог видеть за своим окном распятие. Оно не показалось ему похожим на другие виданные им ранее христианские символики, но и не было чем-то обыденным, простым скрещением обструганных бревен. Этот крест был символом, относящимся к иной религии, не христианской. Он выглядел как предметом пыток, каким он являлся во времена Великой Римской империи, на котором умирали в муках неугодные императору люди.

Тим отвернулся от окна, вслушиваясь в тишину номера. Свет он так и не стал включать. Комната была такой же, как и все другие комнаты, которые Тиму пришлось повидать не раз и прожить ни одну неделю, после тех трагических событий семилетней давность. Событий, от которых он просыпался по ночам и подолгу не мог уснуть. Единственным исключением был запах этой комнаты — осеннего дождя и скошенной травы.

Такой же запах был и в ту ночь на кладбище. Сторож всегда скашивал траву к концу лета, когда она разрасталась до определенной высоты и еще сохраняла свой первородный зеленый цвет. И этот запах можно было почувствовать особенно сильно после дождя.

Помниться, ему не нравился этот запах, но сейчас он вызывал тоску по дому, по городу детства, по матери…Он тосковал по тем местам, пусть даже он и увез оттуда с собой не только хорошие воспоминания.

— «И меня мой крест спасет, обернуться нету сил…», — процитировал он последние строчки странного стихотворения, оглядывая комнату, но при этом, не оборачиваясь обратно к окну. Он не ассоциировал распятие, стоящее на холме за его спиной, с крестом из стихотворения. Ему даже не приходило в голову связать их как-либо. Он скорее склонялся к метафорическому обороту, в котором крест символизировал нечто иное, абстрактное. Но все это, так или иначе, было связано с этим городом и с девушкой, о которой он не мог не думать. И связь эта зародилась не вчера, не месяц назад и даже не в этом тысячелетии, а еще в конце первой половины прошлого столетия, с момента появления фотографии.

Отогнав одолевающие его мысли и предположения, Тим прошел к ванной комнате. Там запах дождя и травы был также ощутим и Тим никак не мог избавиться от этого навязчивого чувства дежа-вью. Еще никогда он не замечал за собой веры в знаки судьбы, которые теперь ему виделись повсюду.

Но эту загадку он решил оставить на потом, занявшись мытьем рук.

4.

Ветер зашумел, несясь им прямо навстречу. Уолтер прижал к себе Сьюзен, пытаясь защитить ее порывов холодных потоков. Тучи клубились над ними и гром ревел как живой организм.

— И зачем я только согласилась на это? — нервно произнесла Мэри, застегивая на себе куртку Тима, которую он ей отдал при выходе из отеля. Девушка-диспетчер проводила их удивленным взглядом, стоило им сообщить ей, что они решили прогуляться перед началом дождя.

— Будьте бодрее, мисс Рирдон, — попросила ее Мелинда, шагая впереди всех. — Мы только посмотрим вблизи на эту крестовину и до начала дождя вернемся назад.

— Мы это могли бы сделать и утром.

— А до утра, что нам было делать? Ложиться в семь?

— Можно было собраться вместе в одном из номеров…

— И играть в бутылочку, — завершил за Мэри Майк.

— Идея отличная, но не думаю, что Уолтер бы согласился, чтобы его девушку кто-нибудь целовал, даже в шутку.

После сказанного, Мелл конечно перевела взгляд на единственную пару в их коллективе. И хотя из-за мрака их лица тонули в тенях, Мелл смогла разглядеть злость, которая отразилась на лице Уолтера. Сам же Уолтер не стал что-либо добавлять для полноценной картины. Он прекрасно знал, что Мелл обладала даром провокатора и единственным способом обыграть ее в этой игре была полная невозмутимость, либо молчание.

— Я вот, к примеру, не отказалась бы узнать, как целуется Тим, — продолжила Мелинда. — Почему-то мне кажется, что он мастер в этом деле.

— Не думаю, что готов этим похвастаться, — отпарировал Тим.