Запертые двери [СИ]

Тим не мог поверить в то, что он видел перед собой. И как в детстве, ему хотелось зажмурить глаза или отвернуться, а затем посчитать до десяти. Но он не был уверен, что этот маленький детский ритуал поможет. Скорее наоборот — приведет к еще более страшным последствиям.

На одном из крестов сидел ворон — вестник из потусторонних миров. Увидев человека, он наклонил свою черную голову, с серым большим клювом и, распрямив крылья, каркнул на него, от чего Тим вздрогнул.

Тим пытался убедить себя, что это всего лишь обман зрения игра воображения, возможно, отравление местной питьевой водой, но крик ворона и запахи свежевскопанной земли и разложения — говорили об обратном.

Тим узнал это кладбище. Только она выглядело немного старее того, что находилось в городке из его детства. Здесь было больше могил, выше и толще деревья, стершиеся надписи на плитах и крестах — даже у тех, на которых были выбиты года недалекого прошлого. Но все же деревья свои места не изменили и он даже смог узнать несколько могил. Справа, в пяти метрах от него была могила его деда Джона Ашер. Но выглядела она так, словно за ней никто не ухаживал лет пятьдесят, не меньше.

Все это казалось настолько диким и невероятным, что Тим просто не чувствовал ужаса или страха. Он находился в шоковом состоянии, в котором ему было сложно воспринимать все в правильном ключе. Да, бред, все вокруг напоминало бред, но в то же время, при желании, можно было найти логическую связь, пусть даже логики в этом не было и близко.

В двадцати шагах от него, впереди, лежала поваленная плита, а за ней — раскопанная могила из которой и шел мерзкий запах плесени и начинающегося разложения. Тим прекрасно знал, чья эта могила и для этого ему не надо было читать надгробную надпись. Он также знал, что закопал ее сам, еще вместе с Санни и Гарри восемь лет назад, с двумя трупами в одной яме, хотя на плите было имя лишь одного из них. Оно и понятно, так как второй занял место в могиле не по своей воле и без чьего-либо согласия.

Все еще не веря в происходящее, Тим начал медленно отсчитывать эти двадцать шагов. Проходя мимо черной птицы, он резко отпрыгнул в сторону, когда та вновь каркнула на него, замахав крыльями, скрылась во мраке.

Приблизившись к могиле, он попытался заглянуть в нее, но тьма заполняла ее на добрую половину, словно горячая смола или нефть, не позволяя ничего разглядеть. Запах гнили стал чувствительно сильнее и не только потому, что он приблизился к могиле вплотную. Казалось, то, что лежало там, в сырой темной глубине ямы, разлагалось за считанные секунды.

Тим отвел взгляд от ямы и посмотрел на надпись на плите. Вместо:

«ЛЕСТЕР ГЛЕН КУПЕР»

10.14.1943 — 11.07.1990

«Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня ради милости Твоей!»

Псалом 6/5

на плите была другая надпись:

«ДЖОНАТАН ЭНТОНИ ХОРН»

05.05. 1935

«Услышав мое слово, воскреснут мертвые ибо каждый уверовавший в меня будет жить и после смерти. Я принесу покой душе твоей, ты мерзкий, отвратительный, осквернитель могил, так, как принес его твоим дружкам. Пришел и твой черед, Тимми».

— Что за…, - Тим хотел выругаться вслух, но его голосовые связки отказались выполнить сие действие, от чего он перешел на шепот. — Я сплю, я просто сплю. Все это мне сниться….Просыпайся. Ты немедленно должен проснуться!

— Не тешь себя напрасными надеждами, Тимми. Это не сон, — последовал ответ на его высказывания. Голос был хриплым, ликующим и до боли знакомым. Он доносился из глубины могилы и отражался эхом. — Тебе и твоим дружкам стоило не ленится и закапать меня поглубже.

Из могилы нетерпимо несло протухшим мясом, да вдобавок слышалось копошение и жужжание, что наводило на мысли о сотнях червей и мух, что пировали на дне могилы.

Тим начал пятиться назад, но в каждый раз оборачивался, стоило ему наткнуться на крест или плиту. И то, что он видел позади себя, не прибавляло ему оптимизма. Позади него тянулось все тоже кладбище, на сотни шагов, о то и километров. И лишь, одна, неуместная в этом пейзаже, дверь. Та самая, через которую он вошел, за которой ничего теперь не было, кроме кладбища. Голос старика все также громко и четко вешал из зловонной ямы:

— Так что, разрыть себя мне не составило труда. И найти тебя, оказалось довольно просто.

Тим смотрел то на могилу, то на дверь, которая казалась ему теперь — единственным возможным спасением из данной немыслимой ситуации. Таких галлюцинации, пожалуй, небывало ни у одного из самых опытных наркоманов.

— Не пытайся сбежать, Тимми. Не ищи двери — она тебе больше не понадобится. — Голос гудел от эха и с трудом сдерживал ликующий смех.