Запятая Судьбы (СИ)

— Ну, вообще-то, — Эрик задумчиво почесал щетинистый подбородок, — я могу вспомнить о своём статусе объекта «сто восемнадцать К» и обратиться к спецслужбам. Или в Агентство.

— О первом и думать не смей. Забыл, как тебя военные гоняли по всей Европе? А второе… Они хранители, а не консульство. Просто так, по первому требованию перевести кого-то через Рубеж — это не к ним, это именно к Сумеречным. Психологически они до сих пор подростки. А Агентство не знает, что мы здесь, и пусть дальше не знает.

— Ну, предположим, не просто так. Мне есть, что предложить этим «хранителям». И потом, помимо Агентства есть ещё и другие… конторы. Мелкие, но...

— Но, во-первых, они не занимаются подобными делами. Они помогают таким, как мы, адаптироваться здесь. А во-вторых, они «на карандаше» у Агентства, все до единого. Поверь, я всё обдумал, — Мелкий тяжело вздохнул, — кроме Братства, нам рассчитывать не на кого. Телефон Нама записан у меня в мобильном.

— Утром позвоню. Спи.

— Добрых снов, Эрик. Не гаси свечи, я к ним привык.

— Хорошо. Спи крепко, Мелкий.

Эрик поднялся, огромный, тяжёлый, обманчиво неповоротливый, подошёл к кровати, ласково провёл широченной ладонью по непослушным светлым волосам друга и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. После мерцания свечей электрический свет показался ему мертвенно-бледным.

Осторожно ступая, Эрик прошёл по светлым просторным комнатам на кухню. Открыл холодильник, хмыкнул, вытащил бутылку ликёра.

— Кто ж на морозе сладкое держит? — пробормотал он и свернул крышку. Сделал несколько глотков из горлышка, шумно выдохнул. Залез в карман плаща и вытащил мобильный телефон, в его лапище казавшийся игрушкой. — И всё же ты не прав, дружок. Братство — далеко не единственные, с кем можно работать, — ухмыльнулся он. Несколько секунд задумчиво смотрел на название в списке контактов «Ливси, Блад и Холлидей — Доки Своего Дела», затем покачал головой и набрал совсем другой номер, отмеченный в телефоне как «Жульё»:

— Алло? Фил, ты? А, Руди, прости, опять спутал вас. Узнал? Вот и хорошо. Где вы сейчас? Швейцария? Так, ребята, ноги в руки и летим в Санкт-Петербург. Нет, тот, который в России. Вы мне нужны. Да. Не обижу. Так, в худшем случае послезавтра я жду вас здесь. Не знаю, хоть Слейпнира ловите. Отбой.

* * *

2009 год. Июль. Санкт-Петербург, Дачный проспект.

Старая квартира встретила Вита тихим шумом сантехнических труб, гудением пожилого электросчётчика и тяжёлой волной воспоминаний, накрывшей бывшего командира с головой. Он постоял в прихожей, закрыв глаза и вслушиваясь в такое знакомое и в то же время такое изменившееся помещение, потом тряхнул головой:

— Надо же, как вы тут всё перестроили, — голос сорвался, и последнее слово прозвучало совсем тихо. Нам со странной улыбкой разглядывал брата.

— За мной, — коротко сказал он. — Только разуйся.

Они прошли в гостиную, свернули налево, в небольшую комнату, и Вит застыл, уставившись на большое чёрное кожаное кресло у окна. Ему подумалось, что если бы этот предмет интерьера обладал человеческой мимикой, то на его роже красовалась бы ехидная ухмылка.

— Это… — сдавленно начал бывший командир.

— …то, что позволит, наконец, поверить тебе, — закончил Нам, плотно закрывая дверь. — По крайней мере, я точно смогу. Поверить. Садись.

Вит медленно покачал головой.

— Ты решил меня доконать? — негромко произнёс он. Старший брат глубоко вздохнул.

— Если ты сейчас же не сядешь, то останешься в этой комнате до завершения наших поисков. А то и собственной жизни. Печати на косяках и рамах уже работают — сам чувствуешь. Всё, братец. Ты в ловушке. Опускай задницу, будь столь сказочно любезен.

Вит скрипнул зубами, осторожно приблизился к креслу, закрыл глаза, помотал головой, но всё же медленно опустился в него. Во взгляде Нама появилось нечто, очень похожее на удовлетворение.

— Я не буду извиняться за то, что сейчас делаю, — сказал он, доставая мобильный. — Потому что ты это заслужил. Как ты любишь говорить, «по полной программе».

Нам набрал номер и перевёл телефон в режим громкой связи. Вит рванулся, поняв, кого он сейчас услышит, и обмяк. Мягкая, но невероятно мощная сила удерживала его на месте. Бывший командир знал эту обманчивую мягкость. И помнил, чем она может смениться в любой момент.

Гудки завершились негромким щелчком установившейся связи, и лоб сидевшего в кресле мужчины покрылся холодным потом.

— Здравствуй, Витти, — произнёс в звенящей тишине низкий женский голос. Опальный основатель Братства опустил голову.

— Здравствуй. Син, — глухо ответил он. — Я знал, что наш разговор состоится, но не полагал, что он будет таким.

— Каким? — поинтересовалась женщина.

— Телефонным, — пояснил Вит, не поднимая головы.

— Ну, извини, — раскаяния на том конце провода явно не было. — Дела заставили меня уехать прежде, чем вы влезли в очередную историю. В этом деле я вам не помогу. Почти. Ты ведь помнишь это кресло, Витти? Помнишь, что в нём произошло? Точнее, на нём.

— Лучше бы я не помнил, — через силу ответил тот.