Запятая Судьбы (СИ)

— Боль и стыд, — задумчиво сказала та, кого назвали Син. — Это хорошо, что я слышу в твоём голосе именно эти эмоции. В этом кресле остался твой след. Твоё пламя, твоя страсть и твоё удовлетворение. Я не могу быть рядом с тобой сейчас, но смогла вложить в эту вещь и свою силу.

— К сожалению, — проскрежетал Вит.

— Идиот, — отозвался Нам, меряя яростным взглядом скорчившегося в кресле названого брата.

— Помолчи, дорогой, — мягко произнесла Син. — Сейчас не твоя очередь говорить. Ты ответишь на все вопросы, мои и Нама, Совратитель. И ответишь правдиво, иначе твоя ложь станет последней в жизни. Пояснить, в чьей?

— Догадываюсь, — Вит неожиданно выпрямился. — Спасибо.

— За что? — спросила женщина. Удивления в её голосе не было, как и любопытства. Она явно ждала этой фразы и теперь желала услышать пояснение.

— За то, что даёшь мне возможность если не оправдаться и не исправить то, что я сделал, то хотя бы искупить это.

— Исправить, — Син медленно просмаковала каждый звук. — Это хорошее слово. Оно мне нравится. Не за что. Перейдём, пожалуй, к самому животрепещущему вопросу. Милый, можешь начинать. А я послушаю.

По лицу Нама прошла тень.

— Зачем? — тихо произнёс он. — Зачем ты это сделал? И почему не решился взять на себя ответственность?

Повисла долгая пауза. Вит заставил себя встретиться взглядом со старшим братом.

— Ты и так знаешь, — ответил он. — Я хотел её. Считал, что люблю, но не любил. Просто хотел обладать. Хотя бы раз. Хотя бы так. Очень хочется сказать, что я себя не контролировал, что напился в хлам… но не скажу. Я был практически трезв и сделал то, что хотел сделать. Переспал с твоей невестой на её же девичнике, воспользовавшись своим даром совращения. А после — сбежал, поняв, что не смогу смотреть тебе в глаза. Не смогу признаться, что ради своей похоти разрушил твою семью и расстроил свадьбу.

— А теперь, значит, можешь смотреть?

— Теперь — да, — кивнул Вит. — Потому что знаю — какой бы ни была расплата за то, что я сделал, выбранный мной путь был намного хуже. И принёс всем намного больше боли.

— Я был в ярости, — Нам провёл рукой по лицу, будто стерев ненависть. В его глазах теперь плескались усталость и… сочувствие. — Когда понял, что не могу обнаружить тебя в городе. Ты устроил восемь лет ада себе и лишился доверия в наших глазах.

Вит снова опустил голову.

— Я никогда не отличался смелостью, — произнёс он. — Только ваша поддержка позволяла мне совершать все безумства, которыми славилось Братство. А когда… когда я очнулся в этом кресле, когда схлынула эта пелена, я понял, что остался один. И побежал.

— Да ты никогда не оставался один! — взорвался Нам. — Ты, грёбаный трус и алкоголик, даже не понял, кого ты трахнул!

Вит медленно поднял взгляд. В лице его не было ни кровинки.

— Ч-что?.. — прохрипел он.

— Думаешь, я бил тебе рожу за то, что ты переспал с Син? — Нам нервно хихикнул. — Я избил тебя за то, что ты сбежал, чёртов трус!

— Скажи мне, малыш, — женский голос в мобильном был убийственно серьёзен, — ты действительно считаешь, что твоих возможностей восемь лет назад хватило бы, чтоб как-то затуманить голову мне?

Вит хватал ртом воздух.

— Остальные… знают? — выдавил он. — Нет, не то… Кто же тогда…

— Знают, — жёстко сказал Нам. — Лис — потому, что от него ничего не утаить в этой квартире. Сова и Багира — потому, что я им сказал. А Кит — потому, что это была она. Её дар метаморфа и влюблённость в тебя сыграли хорошую злую шутку. Которая обернулась твоим предательством. — Старший брат помолчал и криво усмехнулся. — А теперь, когда ты всё знаешь и понял, мне очень интересно посмотреть на твою реакцию.

Вит помолчал. Открыл рот, закрыл его, потом снова открыл и начал говорить. Он говорил долго, со вкусом, сопровождая слова бурной жестикуляцией. Нам слушал брата, задумчиво барабаня пальцами по трюмо. Наконец бывший командир выдохся.

— Ты успел поставить на запись? — в интонациях Син звучало неприкрытое восхищение.

— Да, — отозвался Нам. — Только первых трёх-четырёх слов не будет — не сразу среагировал. Но я запомнил.

— Время?

— Три минуты шестнадцать секунд. С первыми словами — три двадцать.

— Повторения?

— Насколько я заметил, ни одного.

— Прекрасно, теперь я должна Кит желание. Я считала, что три минуты — его предел.

Вит молчал, физически ощущая на своей голове ослиные уши невиданной длины.

— Теперь ты понимаешь, за что на самом деле ты должен расплачиваться? — Нам внимательно посмотрел на брата. Тот кивнул.

— Хорошо, последний вопрос: ты имеешь отношение к пропаже Лиса?

— Нет, — на лицо Вита возвращался румянец. — Ни малейшего. Восемь лет! Восемь грёбаных лет!!! Второго такого дебила…

— Свет белый не видывал, — Нам усмехнулся. — Вставай, брат. Будем работать. Считай, что ты прошёл реабилитацию. Теперь будешь рыть со всех конечностей.

— Буду, — сквозь зубы пообещал Вит. — Ещё как буду. Старшая…

— Не сейчас, малыш, — спокойно сказала Син. — У нас ещё найдётся время поговорить. Когда вы разберётесь с тем, что у вас там происходит. Удачи вам.