Запятая Судьбы

— Долго объяснять, но к ним мы пойти не можем. Эрик. Я знаю, что не вправе просить, но нам также нужно убежище.

— Ваши сёстры смогут вас найти?

— Без проблем.

— Тогда пойдём. Мелкому хуже с каждым часом, но резервные силы уже в пути. Мы сделаем всё, что сможем.

Вит глубоко выдохнул. Впервые за последние несколько часов перед ним забрезжила надежда. Спокойная уверенность Эрика утешала и придавала сил. Только сейчас командир понял, что промок до нитки и что влажная ткань джинсов впивается везде, где только можно и нельзя. Вит передёрнул плечами и сосредоточился.

— Благодарю, Эрик, на такую щедрость мы и не могли рассчитывать.

— Меньше слов. — Рыжий заметил состояние молодого человека. — Трогаемся. Скоро будет сухо и тепло. И вообще, вы когда жрали в последний раз?

— Сказать по правде — не помню, — честно ответил Вит.

Когда они уже вошли в подъезд, из капель дождя за дверным проёмом соткались две женские фигуры.

— Все в сборе.

— Прекрасно. А вот и наш дом.

Уже все вместе они поднялись на третий этаж, Эрик отпер дверь и вежливо пропустил дам вперёд.

— Разувайтесь. Вит, вытирай лапы. — На «ты» Рыжий перешёл легко и непринуждённо. Вит только молча поклонился. — Сейчас дам полотенце. Девушки, располагайтесь на кухне или в гостиной, командир — за мной.

Вытирая волосы пушистым махровым полотенцем, Вит проследовал за Эриком в маленькую, заставленную свечами комнатку.

— Мелкий, я вернулся, — пробасил гигант.

— Всё в порядке, Эрик? — голос Мелкого был слаб, но в нём слышалась надежда.

— Да. Я привёл их.

— Прошу простить, что не могу поприветствовать вас, как полагается, — больной приподнялся на локтях.

— Лежи, чего уж там, — отмахнулся Вит. — Мы с вами в одной лодке. — Он на несколько мгновений прикрыл глаза и повернулся к Рыжему. — Эрик, я не целитель, но как по мне — его надо срочно переправлять. Если бы не печать Агентства и риск привлечь их внимание, я бы сделал это прямо сейчас. Я сомневаюсь, что вы сможете нам помочь…

— Не трынди, — небрежно отозвался Эрик. — Сюда едут две оригинальные личности. За завтрашний день они отыщут вашего блудного брата и утащат этого страдальца через Рубеж. А я останусь здесь и вместе с тобой разберусь со всем, что требует грубой физической силы.

Мелкий вновь попытался подняться и закашлялся.

— Эрик, значит, ты…

— За меня не волнуйся. Домой хочешь?

— Да.

— Вот и молчи. Вит, я так понимаю, нужно какое-нибудь хитрое шаманство?

— Куда ж без этого?

Вит поочерёдно извлёк из карманов безрукавки компас и упаковку стерильных медицинских игл, ловким жестом вскрыл одну и быстро ткнул в подушечку безымянного пальца Мелкого.

Алая капелька упала под крышку вещицы прямо на указующую стрелку и моментально впиталась в краску. Затем Вит со вздохом стянул с безымянного пальца правой руки кольцо и повторил процедуру, на этот раз постаравшись попасть кровью на гравировку. Гравировка, вобрав в себя часть сути нового хозяина, поплыла и сменилась на букву «М». Командир Братства осторожно надел кольцо на палец лежавшего и отдал ему компас.

— Держи, теперь он настроен на тебя.

— Спасибо, — прошептал мужчина, сияющими глазами глядя на Вита и Эрика.

— Только не забудь вернуть мне всё это барахло. Я к нему привык.

* * *

На просторной кухне, за длинным белым столом, сидели четверо. Эрик, так и не снявший свою хламиду, с бодрым видом пил ледяное вишнёвое пиво. Вит закинул босые ноги на пустой стул и задумчиво пускал дымные колечки в потолок. Напротив командира на самом краешке стула устроился тощий как щепка мужчина средних лет с кислым лицом. Он через равные промежутки времени отпивал коньяк из пузатого бокала. Жизнерадостный толстячок, расположившийся по соседству в уютном кресле, заботливо перенесённом из гостиной, активно разделывался с жареной куриной грудкой под бутылку красного вина. Всё это безобразие, по мнению Эрика, называлось «советом». За окном занимался рассвет, женщины и хозяин квартиры ещё спали, а «оригинальные личности», прибывшие первым рейсом, жаждали действия. И позавтракать.

— Руди, коньяк с утра — это пошло, — жуя, заявил толстяк. Против ожиданий, у него был красивый глубокий баритон.

— Ты хочешь сказать, что наливаться до полудня красным сухим пятьдесят восьмого года — это признак хорошего вкуса? — желчно отозвался тощий. Голос у него был лишь чуть-чуть выше тембром, чем у собеседника. Не глядя на эту парочку, можно было подумать, что кто-то разговаривает сам с собой.

— Фил, какого чёрта вы делали в Швейцарии? — лениво поинтересовался рыжий гигант.

— Любовались архитектурой, — быстро ответил толстый, — сыр, шоколад, часы… В общем, культпрограмма.

— Угу, — с пониманием кивнул Эрик. — По музеям прошлись, да? Живопись…

— Эрик, — укоризненно протянул Руди, — на что ты намекаешь?

— На то, что боженька заповедовал делиться. Каштанами. Пока не пережарились.

— Чем? — искренне удивился Фил. Эрик пристально посмотрел на него.

— Надо же, почти как по правде. Фил, я тебя знаю сто лет. И столько же вы мне должны.

— За что? — не менее искренне изумился Руди.