Запятнанная кровью ложь

То, как она продолжает смотреть на меня своими пленительными глазами, заставляет меня хотеть остаться с ней здесь и никогда не уходить. Это не может быть хорошей идеей. Если я зайду с ней еще дальше, чем уже зашел, мой отец может выпотрошить меня еще до того, как итальянцы получат шанс. И все потому, что я влюбился не в ту девушку.

Поднявшись, она подходит ко мне вплотную, заглядывая в глаза. Ее зрачки постепенно уменьшаются, и я могу видеть больше ее глаз. Они темно-зеленого цвета с оранжевыми крапинками в центре. Что самое интригующее, так это голубое кольцо, и оно придает ее глазам мистический вид. Я запомнил каждую черточку и то, как они сочетаются с каждой эмоцией, которая появляется на ее лице.

Камилла протягивает руку и убирает темные волосы с моего лица, и мы просто смотрим друг на друга, кажется, целую вечность. Не двигаясь. Я едва дышу. Я слегка наклоняю голову, пытаясь понять, чего она хочет, когда она застает меня врасплох и прижимается своими губами к моим.

Мои глаза закрываются сами по себе, и первое, что приходит на ум, это то, что я не делал этого очень давно. Последний раз это было с ней. Это просто кажется слишком интимным. Трах может вообще ничего не значить, если ты так решил, но поцелуи? Это дерьмо — личное. Ее поцелуи были лучшими в моей жизни — и единственными. И я никогда не хотел делать это снова ни с кем, кроме нее. Это похоже на подарок.

Я не двигаюсь, когда она обхватывает рукой мой затылок, притягивая меня ближе, и стону после того, как она целует мою нижнюю губу. Когда она отвечает своим собственным стоном, я почти теряю самообладание. Я хочу трахнуть ее в этой ванне, погрузить ее лицо под воду и топить до тех пор, пока она не перестанет думать ни о ком другом.

Возьми себя в руки, черт возьми.

Но вместо того, чтобы делать все это, я засовываю свой язык ей в рот, потому что это самое большее, что я собираюсь позволить себе сделать с ней в этой ванной. Мне нужно выбраться, но она продолжает впиваться в меня ногтями и дергать за волосы. Это заставляет меня хотеть причинить ей боль еще больше. Отметить ее. Показать всем, что она принадлежит мне.

Я слышу глухой стук за дверью ванной и выхожу из нее, расплескивая воду по пути наружу. Я не утруждаю себя вытиранием и просто снова надеваю брюки и рубашку, затем достаю из кармана нож.

Дверь открывается, и входит Леонардо Коломбо.

Я держу нож поближе, не желая, чтобы он все еще его видел. Я не хочу начинать эту чертову драку, но закончу ее, если понадобится. Вода стекает по моей спине, отчего рубашка прилипает к коже, и я быстро жалею, что надел ее.

Лео разглядывает сцену, разворачивающуюся перед ним. Сначала он смотрит на Камиллу — обнаженную, лежащую в ванне, откинувшую голову на кафельную стену, с потеками макияжа по щекам. Это на секунду делает ее похожей на енота, и я пытаюсь сдержать ухмылку. Она — красивая катастрофа.

Этот сукин сын достает пистолет и направляет его прямо мне в лицо, заставляя улыбнуться. Он что, думает, я его боюсь? Я бы приветствовал смерть с улыбкой на лице прямо здесь, прямо сейчас.

— Какого хрена тебе надо? — Лео спрашивает меня, прикованный к месту. — Чтобы разозлить меня? — Может, это глупое решение. Наверное, мне следует остаться там, где я есть, вместо того, чтобы провоцировать его, но ничего не могу с собой поделать. Я ненавижу его за то, что он сделал со мной. Да, это личное, и я сделаю своей миссией разрушить его жизнь. Он забрал ее у меня не одним способом.

Я подхожу к нему, пока мой лоб не упирается в дуло его пистолета, а затем толкаюсь в него.

— Сработало? — Я ухмыляюсь, и его челюсти сжимаются. Он ведет себя так, будто ничего мне не сделал, что даже хуже, чем если бы он вел себя из-за этого как последний придурок. Леонардо даже не признает, как он разрушил мою жизнь, потому что ему наплевать на всех, только не на самого себя.

— Держись подальше от Камиллы. — Он приставляет пистолет к моему лбу, и я толкаю его в ответ, заставляя его споткнуться. — Или ты пожалеешь, что я не убил тебя прямо сейчас.

— О, я уже хочу, чтобы ты это сделал, — отвечаю я, раскрывая нож и поднося его к его подбородку, прежде чем он успевает даже моргнуть. Я прижимаю кончик к его коже, и струйка крови стекает по его шее на белую рубашку. В любом случае, ему следовало бы знать, что лучше не носить это дерьмо. — Потому что, если ты не убьешь меня прямо здесь, я буду охотиться за тобой, пока мне не надоест играть с тобой. Потом я перережу тебе горло, когда мне станет скучно.

— Я приставил пистолет к твоей гребаной голове, и это то, что ты делаешь? — Лео хихикает, что только усиливает давление на его кожу, поскольку еще больше крови стекает по его груди.

— Посмотрим, кто быстрее?

Позади нас плещется вода, и я могу сказать, что Камилла стоит, хотя я ее и не вижу.

— Вы собираетесь убрать свои члены? — вздыхает она. — Это становится скучным.