Запятнанная кровью ложь

Я до этого момента никогда не знал, что такое кайф. Я думал, что гонки — это кайф, но видеть Камиллу на пассажирском сиденье моего BMW во время гонки — это выше всяких похвал. Возможно, это как-то связано с тем, что это запрещено. Мы должны были убедиться, что Лео не будет на этой гонке, но поскольку я не собирался быть сегодня вечером в парке, то пригласил ее. Я не думал, что она сделает это — что пойдет на такой огромный риск только для того, чтобы провести со мной время.

— Это вроде как круто — говорит Камилла. — Я никогда здесь раньше не была.

— Я догадался. — Я хихикаю, подъезжая к трассе и готовясь сесть рядом с парнем, с которым участвую в гонках. — Я никогда не видел тебя здесь.

— Ты часто приходишь?

— Не совсем. — Я ухмыляюсь. — Вместо этого я провожу время с тобой.

И это правда. Я почти каждый день бываю в нашем парке, когда мы договариваемся о встречах. Обычно они не совпадают с тусовками с другими людьми. На самом деле, я почти уверен, что в зависимости от расписания танцев Камиллы и учебы она либо тайком встречается со мной, либо что-то придумывает. Вероятно, последнее, поскольку она хорошая девочка. По большей части. Иногда она приходит в своем танцевальном наряде, который чертовски сексуален, так что ее родители, вероятно, думают, что она репетирует в студии. Но вместо этого моя маленькая балерина приходит ко мне, и я никогда не был так счастлив, как когда она это делает. Я имел в виду то, что сказал, когда сообщил ей, что хочу быть ее единственным лучшим другом, единственным, кто ей нужен. Что у нас есть все, что нам нужно, что мы — это все. Она для меня все. Я просто пока не могу сказать эту часть. Я не дурак. Все, что у нас здесь есть, запрещено. Вот почему я не поцеловал ее несколько недель назад. Потому что нам, вероятно, не следовало этого делать. На самом деле, я знаю, что мы не должны. Будет еще больнее, когда все закончится. И я не хочу причинять ей боль.

— Тебе и не нужно, — отвечает она. — Ты можешь проводить время с другими людьми.

— Я не хочу проводить время с другими людьми.

— О. — Я смотрю на нее и нахожу ее щеки моего любимого оттенка розовой жвачки. Еще одна вещь, с которой я не могу смириться.

Я окидываю ее взглядом. За последние несколько месяцев она немного поправилась. Более полная грудь, более широкие бедра, более зрелое лицо. Хотя у нее все еще тело танцовщицы. Стройные руки и ноги, за исключением того, что вы все равно можете видеть очертания мышц. Ее тонкая талия — моя любимая, и я вижу, как проглядывает ее пресс каждый раз, когда она надевает укороченный топ. Что случается часто. Мне приходится заставлять себя не смотреть на ее тело, держать себя в узде. С каждым днем это становится все труднее.

Она нервно убирает волосы с лица, и мне нравится, что я произвожу на нее впечатление. Я точно это знаю. Я стараюсь не смотреть на нее, когда ее укороченный топ задирается, обнажая розовый лифчик. Поэтому вместо этого смотрю в окно и устраиваюсь поудобнее на своем сиденье. Боже, почему это моя жизнь? Почему мне должен нравиться кто-то, кого я не могу заполучить? Нравится — это банальное описание того, что у нас есть. Я думаю — нет, я знаю — я влюбляюсь в нее.

— С какой скоростью мы собираемся ехать? — Камилла нервно спрашивает.

— Быстро, Милла.

— Меня может стошнить, — отвечает она, и я морщусь. — Я не фанат… быстрой езды.

— Пожалуйста, не блевани на эту красоту.

Она смеется над этим, смех звучит как прекрасная мелодия.

— Ты прав, она прекрасна. Может быть, я просто закрою глаза.

— Не будь маленькой девочкой.

— Не называй меня так.

— Отлично, малышка.

Она усмехается.

— Ты на год старше меня.

Как мило! Она действительно думает, что это важно для меня. Я просто подшучиваю над ней, как всегда. Потому что мне это нравится. Потому что это приносит нам радость. Несмотря на то, что она ведет себя раздраженно, я знаю, что в тайне ей это нравится, так же как и мне.

— Что делает тебя ребенком.

Камилла закатывает глаза и туже затягивает ремень безопасности, нервно перебирая пальцами. Она выглядит по-настоящему взволнованной, и теперь я начинаю сомневаться, что привезу ее сюда еще раз. Но уже слишком поздно, когда девушка подходит и встает перед нашими машинами с флагом. Ее поза становится шире, и она машет им.

Через несколько секунд моя машина набирает скорость, и я еще сильнее нажимаю на педаль газа, чтобы ехать быстрее. Мы с другим парнем находимся плечом к плечу, и я еще сильнее жму. Я, как всегда, хочу победить, но присутствие Камиллы здесь придает мне больше стимула. Внезапно кажется важным произвести на нее впечатление.

— О Боже, Ник, — шепчет она. — Ты быстр.

— Я говорил тебе, принцесса, но ты уже не ребенок, помнишь?

— Точно. — Она взвизгивает, когда я делаю поворот невероятно резко.

— Вопрос двести, — объявляю я, хотя бы для того, чтобы отвлечь ее. Я могу говорить и вести машину, меня это устраивает. Я делал это довольно часто, и все, что я чувствую, — это непревзойденный кайф. — Какая твоя любимая книга?

— Это Сильвия…О Боже!

— Закрой глаза, Камилла.