Запиханка из всего

– А недавно мне доложили одну забавную вещь, – Петр Васильевич улыбнулся, и налил шестую уже до верха.

– На развлекательном сайте… Как там его… Неважно! Появилась инструкция. Инструкция! – безопасник значительно поднял указательный палец. – Как закупать гречку, воду, соль, спички. Как выживать. И это спустя сто лет после блокады Ленинграда. И это через тысячу лет после истерии крестовых походов. И это не форум суровых сюрвайеров. А вроде как развлекательный сайт. С голыми девками да придурками всех мастей… Но даже там вдруг – инструкция по выживанию. Всерьез!

Петр Васильевич поставил полные рюмки на стол, наклонился к гостю почти вплотную:

– Так где он, прогресс? Где хваленая цивилизация? В чем сегодняшние люди отличаются от вчерашних? И почему, в таком случае, неприменим церковный опыт управления людьми?

Гость решительно придвинул к себе полную рюмку – рука еще не дрожала, коньяк не расплескался:

– Ерунда! Миром правит не тайная ложа – а явная лажа. Настоящая фантастичность как раз в том, что церковникам… Ну, или кому там еще! Оказалось не лениво городить планетарные планы. Что все не пущено на самотек.

Толпа перед входом рассыпалась, и мужчины согласно повернули головы на шум. Боевитых девиц парни держали в охапку; Змей, из-за синего наплечника смотревшийся издали каноничным Адептус Астартес, выговаривал обеим неслышимую отсюда укоризну. Паренек пониже, покруглее, темноволосый, подбросил бутылку от шампанского – и отнятым у блондинки мечом хлестанул столь резко, что аккуратно срубил горлышко! Публика изумленно ахнула; паренек раскланялся.

Гость хмыкнул:

– А эти мальчики с ролевой игрой вам зачем?

– Не на людях же проверять гениальные озарения наших аналитиков. Например, для начала мы хотели бы смоделировать мир без нефти. Если пойдет удачно, моделировать можно любые ситуации. Для конструкторов есть расчетные программы, и есть полигоны. А это – полигон для политиков, на живых реальных добровольцах. Мальчикам кайф – нам наука. Отличная сделка!

Петр Васильевич медленно, с удовольствием, выпил полную рюмку, знаменуя конец серьезного разговора; гость повторил за ним с некоторым даже облегчением, прожевал грибы и сказал:

– Но зачем именно мальчики? Можно ведь набрать людей… Выделить средства! – и подмигнул Петру Васильевичу совершенно недвусмысленно. Безопасник вздохнул:

– Средства уйдут понятно, куда. Получится очередной комсомол. Дятлы долбят под руководством Вождя. Ветер шумит по заказу Вождя. Мыши е*утся под отеческим взором Вождя… Проще мальчикам сделать игру по “Ведьмаку” на три тысячи участников, чем нам признать, что и без нас в этой стране что-то можно успешно провести.

Гость разулыбался:

– Потому и успешно, что без вас! Хорошо… Но почему именно “мир без нефти”? Не водный мир, не “Метро” Глуховского, не ядерную зиму, наконец?

– Все это вещи очень уж гипотетические.

– А нефть изъять из картины мира уже не гипотетически, значит… Как интересно!

Гость налил седьмую – снова полную – и немедленно выпил. Петр Васильевич повторил, но себе налил на донышко. Гость расстегнул верхние пуговицы на рубашке, хмыкнул:

– Так под чьим же мудрым руководством е*утся мыши, и как далеко зашло дело?

Петр Васильевич нахмурился: вот же, пошутил неудачно, теперь прицепится к мышам… Отрезал, салютуя рюмкой:

– Незавершенное не обсуждается. Традиция.

Собеседник жизнерадостно расхохотался:

– Ну еще бы! Сперва мышам надо кончить!

* * *

… “Ведь почему тот же Хэмингуэй не рекомендует обсуждать неоконченные романы?

Думаю, потому, что если есть какой вопрос, то его можно обсуждать либо с приятелями, либо с листом бумаги. И, если с приятелями уже обсудил, то на лист выкладывается только итог – а читателю итог не интересен, он же не справочник открывал. Это все равно что в конце матча счет посмотреть. А игра? А острые моменты? А переживания? Это все надо на листе обсуждать, чтобы читатель, образно выражаясь, видел следы кисти.

Китайцы же, напротив, считают, что у мастерства три ступени. Исходная – когда виден материал. Первая, когда видно следы резца, вторая – когда видно следы приема, и последняя, наивысшая, когда не видно ни материала, ни резца, ни приема.”

Винни поглядел в окно, на неподвижное торнадо Аризонского орбитального лифта и закончил письмо так:

“Наверное, в этом и отличие по-настоящему иной культуры.”

* * *

– Культура так и прет! – молдаванка задергалась, вывернулась из обхвата Сэнмурва. Щелкнула пальцами – подол платья из мета-ткани послушно удлинился до колена.

– Меч!

Шарк вернул ей катану – чудовищное поделие испанских сувенирщиков, со скользкой пластиковой рукоятью, обвитой жутко неухватистым драконом, с неимоверно раздражающим алым бантом.

– Ваш образ – Акаме?

Девушка фыркнула и отвернулась.

– Что же вы не сказали сразу? Нашли бы вам оружие получше. И сам бой могли бы срежиссировать…

– Пошел. Нахрен. Мажор глянцевый!

Ухватив катану, брюнетка двумя шагами ввинтилась в толпу, где и растаяла.