Запиханка из всего

“… Посчитали за чурок и обоих забили арматурой. Что папа тут жил со времен Горбачева, а мама вообще родилась при Брежневе, никого не парило. Волосы черные – значит, чурки. Меня, как в шпионском кино, пятиюродные родичи ковром замотали и вывезли в багажнике. Очнулся в Стамбуле, вокруг меня уже родня невесты бегает, гражданство оформляет. Не могу пожелать вам зла – но и добра желать не поднимается рука, не поворачивается язык. Прощай. Даже в самом страшном сне я не мог представить, что наша дружба закончится так.”

Папа отодвинул планшет и молчал несколько минут. Потом, оглянувшись, нет ли поблизости мамы, сказал в сжатые зубы, чуть ли не выплюнул:

– Да гребись оно все Бафометом и Астаротом с ходом и переворотом! В самом деле, трахнул бы ты обеих. Никогда уже не подвернется тебе такой случай, поверь мне!

– А мораль?

– А мораль в жопу, третьей. И пускай потом ищут на орбите!

* * *

На Орбите не то, чтобы тесно – но уже и не так свободно, как при Гагарине. Низкая орбита, двести километров, утыкана ловителями атмосферных космопланов, заполнена сбрасывателями грузовых капсул. Орбитальные фермы тоже здесь, чтобы сократить плечо доставки: вырастил огурцы или там хлореллу – в бочку и на Землю, прямо пружинным пускателем отстреливать можно. А чтобы и на Земле что-нибудь росло, зеркала-осветители перемигиваются соплами рулевых движков, исполинскими солнечными зайчиками разгоняют под собой облака.

Высокие орбиты – геостационарная и дальше – размечены трассами разгона. Немногие капитаны ходили по ним к Марсу или даже к Юпитеру, но сейчас, наконец, созрели выпуски трех “молодых” орбитальных училищ, введенных пять лет назад. И потому число капитанов растет с каждой неделей.

Здесь же, на высоких орбитах, зоны приема рудных тел. Громадные астероиды, сверкающие чистым никелем, неокисленным железом, острыми звездочками водяного льда – и белые, кинжальной формы, факелы из двигателей буксиров-перехватчиков.

На высоких орбитах свои зеркала. Их колоссальные солнечные зайчики сфокусированы столь же громадными параболами-отражателями, чтобы плавить на металл притянутые астероиды целиком, или разваливать их на несколько глыб меньшей массы. Веса в космосе нет – а вот масса не девается никуда. Невозможно толкать многотонную глыбу руками: в человеческом теле просто нет столько энергии. Поэтому, чем больший астероид приволокли на разборку, тем больше топлива сожрет буксир; а сена орбитальные буксиры не едят, им все больше уран да торий подавай. Можно еще изомеры с лунных полей, но тут и двигатель нужен особенный, и ядерщик не политкорректный, а грамотный…

Профессионалы выделяют на Орбите множество различных зон – по необходимой силе тяги, по удобству старта, по защищенности от радиации, наконец. Обычные же люди давно приняли свою ограниченность в знаниях и не пытаются объять необъятное. Высокая орбита, низкая орбита, между ними пояс радиации – достаточно. В нюансах пускай разбираются космонавты, отрабатывают свои громадные деньжищи.

Поэтому немногие знают, что есть еще и средняя орбита. Начинается она за первым радиационным поясом. Выше нее, как несложно догадаться, второй пояс. Этакий карман траекторий, куда не любят соваться капитаны: вокруг планеты и без того приходится огибать чертову прорву мелочи, чтобы еще заморачиваться скоростью. Дашь выше – зацепишь верхний пояс. Перетормозишься – зачерпнешь нижний. Конечно, за то небольшое время, что корабль чиркает по слою протонов, большую дозу не наберешь. Астронавты на пути к Луне шли сквозь пояса напролом – и ничего. Ну, как ничего: у Олдрина, помнится, зрение упало, хрусталик в глазах помутнел. Но только астронавты не проводили в Пространстве двадцать лет по контракту, вот в чем все дело.

Так что средняя орбита используется для временного хранения чего-нибудь, чему не надо активно маневрировать. Вывели, отрегулировали траекторию – и лети себе, простую коррекцию автопилоты научились делать еще при том же Гагарине.

Сейчас в условной зоне средних орбит вокруг Земли беззвучно мчался грузовой состав из десяти цилиндров. Каждая мега-цистерна диаметром в четыре Джомолунгмы, а в длину как пол-Сахалина. Все они принадлежали Проекту и все предназначались для колонизации землеподобных планет… Ну, хотя бы марсоподобных – уточнить это и строить планы можно только на месте.

Так что Проект сосредотачивался лишь на том, чтобы колония долетела. Для того целых пять волн, для того в каждой волне по десяти баллонов, для того в каждом баллоне по десяти тысяч обитателей.

Первая волна вот-вот покинет Солнечную систему в направлении к Глизе 832С, где достоверно замечена минимум одна планета с температурой поверхности от +0 до +50 градусов Цельсия. Расстояние – шестнадцать световых лет, при скорости в одну десятую световой – и даже в одну двадцатую – шанс есть.