Запиханка из всего

На орбитальном буксире дальномер, конечно, имелся. И показывал, что до баллона “4–4” – тысяча километров с мелочью. Для глаза человеческого неподъемное расстояние, так что Змей не увидел бы друга, если бы даже знал, у которого из окон тот стоит. Зато для случайности дистанция мизерная: меньше двух минут на второй космической скорости, считай, вплотную. И грузовые челноки крутятся, и доставщики колонистов суетятся под ногами… Змей принялся считать маневр, потом разгонять мега-сцепку – понятно, что не в один импульс, чтобы не закрутило – затем уравновешивать на новой траектории, чтобы не выйти за указанный диспетчером коридор…

Словом, пока буксир оттащил свой груз на сравнительно безопасные десять мегаметров, вся партия колонистов успела пройти санобработку, выспаться, получить набор карантинных уколов и новую форму с красивыми нашивками: “Glise 667 C c”. Винни как раз перебирал собственные вещи после стерилизации – и, конечно, уже не мог видеть, как аккуратно Змей сориентировал пакет исполинских заготовок.

Завершив прицеливание, Змей отбалансировал тягу, перечитал задание, пометил выполненные пункты – все, кроме последнего.

Теперь оставалось ждать.

* * *

Ждать человек не умел. Ерзал на парковой лавочке. Нервически отряхивал мятую фланелевую рубашку поверх обширного пуза. Вытирал вспотевшие ладони о затрепанные джинсы. То и дело поднимал взгляд к циферблату старинных часов. Опустив глаза в очередной раз, человек вдруг обнаружил рядом на скамейке мужчину в стильном костюме, в туфлях, надраенных до ярких зайчиков от низкого вечернего солнца. Ишь ты, Лощеный!

– Я тут по вашей жалобе, – начал гость. Человек опомнился:

– А… Вы кто?

Из внутреннего кармана пиджака появилась, блесной сверкнула в закате и опять нырнула в глубины костюма красная книжечка.

– А… – человек удивился, – так серьезно?

– Ну вы же написали жалобу не только в прокуратуру. – Лощеный состроил значительное лицо. – Так вот, мы проверили этот клуб. И знаете что?

– Что?

– Вы абсолютно правы. – Лощеный подчеркнул сказанное уверенным жестом.

– Вот! Я же говорил!

– Именно! – человек зачастил, подскакивая на лавке в такт:

– Они вообще там с ума сходят! Никаких взрослых! Постоянно девки раздетые! Все время драки! Сделал замечание – ответили матом! Никакого уважения к старшим! Не удивлюсь, если там вообще бордель! И наркотики! И вообще они марихуану курят!

– А откуда вам знаком вкус или запах той же марихуаны? – дружелюбно поинтересовался владелец книжечки. Жалобщик осекся:

– А… Не знаком. Но ведь наверняка же там есть! Скажете, нет?

– Скажу, – Лощеный благосклонно покивал, щурясь на садящееся за рекой солнце. – Кстати, вон там они находятся…

– Да-да, на окраине! Может, они еще и спиртом барыжат. Надо их обязательно проверить!

– У меня там дочь. И уже поэтому я отнесся к вашей жалобе крайне внимательно. Не хотелось, знаете ли, подыскивать врача для внезапного аборта. Или от героиновой интоксикации ребенка лечить. Мы этот клуб микрофонами оклеили, как обоями.

– И что же?

– Так вот, что меня удивило – наркотиков и беспорядочного секса там нет. Зато сразу несколько кружков довольно приличного уровня. К примеру, робототехники. А их колесные парусники за два года свели в ноль городских зацеперов.

– Это придурки, что катаются на сцепках электричек?

– Уже не катаются. Им парусники с воздушными ружьями теперь интереснее, чем обосраные шпалы. Понимаете? Вы совершенно правы, клуб необходимо закрыть.

– Не понял, извините? – жалобщик замер перед лавкой, скрестив на груди руки, точь-в-точь суслик на кургане.

– Что же вам не понятно? Дать ребенку хорошее домашнее образование лично у меня денег хватит. А плебеи обойдутся. На кой черт моим детям конкуренты? Вы очень правильно ставите вопрос, очень. Давайте-ка, пишите заявление, я в свою очередь, прослежу, чтобы его не замотали в инстанциях.

– А почему я?

– Но исходная жалоба ваша. Если я напишу, это уже использование служебного положения в личных целях, сами понимаете.

Жалобщик запыхтел, не находя слов, запрыгал, как в очереди к вокзальному туалету:

– Да вы… Да как вы смеете!

– Как вы смеете, так и я. Выдвинуты обвинения, достаточные, чтобы открыть уголовное преследование. А в таком случае неизбежно подымется вопрос о персональной ответственности. Кто именно заявляет о факте нарушения прав. Кто истец по делу. Документы при себе?

Человек заерзал так, что скрипнула скамья. Лощеный понимающе хмыкнул:

– Анонимок море, а в суд пускай сосед идет, почему я? Отлично! Лучше пусть ваши спиногрызы ширяются по школьным туалетам, чем учат программирование. Хороших мест на планете не так много, нам самим не хватает.

– А… Я пожалуюсь! Я напишу!

– В спортлото, я так полагаю? – Лощеный уже откровенно издевался. – И что вы напишете? Что мы внимательно проверили ваше обращение и решили закрыть “Факел”. Но ведь именно этого вы хотели, разве нет?

– Нет! – человечек махнул обеими руками, – я хотел…

– Вы хотели просто испортить людям жизнь, – улыбнулся Лощеный еще мерзее.