Запиханка из всего

– …По Хлебозаводской какой-то е… баклан едет задним ходом!

– Сам ты е… баклан! Коробка нае… навернулась! Только задняя осталась! В сервис х-х… фигарю! Скажи спасибо, что днем не решился ехать!

Потом гулко ударила дверь в ангар и все звуки отрезало.

Сергей прекрасно научился выполнять правила. Но как люди живут, если никто им не приказывает? Если они все разные, и правила для одного другому не подходят? Вот Змей. Он ведь может поехать домой. Билеты скучно учить… Но у него зато дома есть… Есть кто-то.

Даже в мыслях Сергей не смог заставить себя сказать: “родители”, “мама” или “отец”.

* * *

Отец скомкал письмо и бросил в угол. Потом все же взял себя в руки, расправил бумагу и толкнул ее на середину стола.

– А нам тогда где жить? – мама стояла насупившись, уперев руки в бока – точно как в анекдоте: “поровну мне, на каком ухе у тебя тюбетейка!”

Только почему-то смеяться совершенно не тянуло.

Змей переводил взгляд с одного родителя на другого. Потом, наконец, догадался прочитать письмо.

– Если выбросить лишнее… – пробормотал он, – то дед выражается просто. Продайте дом и купите мне бессмертие. Так?

– Нанопрепарат, – буркнул отец. – И там до бессмертия еще как до Китая раком. Во-первых, куча противопоказаний. Это же первые серии, только-только после клинических испытаний. Цена заоблачная, тут не только дом, как бы землю продавать не пришлось. Во-вторых, никаких гарантий. То есть, мы-то дома лишаемся в любом случае. А вот поможет ли это батьке, уже писями по воде виляно.

– Не выражайся!

Отец поднял взгляд – мать отшатнулась.

– Из… Извини.

Отцу не позавидуешь. Вот Змей – он своего папу любит? Если без лишней слюнявости? Если совсем честно, если не говорить вслух, чтобы не обсмеяли? Змей представил себе, как говорит это друзьям – и как меняются их лица. Хорн? Марк? Винни? Представить: если не деду, а отцу нужна срочно дорогая операция? Деньги на новый дом хотя бы в теории можно еще заработать… А дед… Просто не хочет умирать. Кого ему еще просить?

– И потом, – отец кашлянул, – его же сразу по факту лечения пенсии лишат. Закон такой. Восстановил трудоспособность – вперед на плантации, въеживать, пока солнце не село!

Мама засопела, но слов не нашла.

– А если кредит, в залог дом и участок? – Змей подумал вслух.

– Удавка такая же, только по времени отсроченная, – отец махнул рукой, громко припечатав злосчастное письмо к столешнице. – Но у батьки-то нету времени ждать!

– А если… – пискнул Змей, – кредит под мою будущую зарплату? Я узнавал, у нас в академии есть парни, поступившие на платное отделение. Под залог работы. Зарплата будет… – Змей посмотрел в бумажку, прочитал там указанную дедом сумму, – года за два-три выплатим. Жить я буду на казенном, кормиться тоже.

– Тогда ты бросаешь клуб, – сказал отец. – Не дай бог, тебя там зацепят мечом этим или парусником колесным переедут. Понимаешь хоть, как тебе придется беречься? Не дай бог, что случится с тобой!

Змей замялся. Родители переглянулись.

– Хреновый выход – все-таки выход… – сказала мама. – Мне твои дрыгоножества никогда не нравились. И тебе ведь все равно пришлось бы бросать уже осенью, когда вас переводут на орбиту. Ты и потеряешь всего-то месяц. Ну, месяц и неделю. Только надо точно узнать, действительно ли дают кредит под залог будущих зарплат?

* * *

– Дают, – Легат откинулся в кресле, – это я тебе даром скажу. Обычная практика. Банк выдает кредит на обучение, и потом сосет проценты из инженеров или там пилотов. Зарплаты у таких профессий – по молодости, пока здоровье радиация не съела, да пока мышцы свежие, пока реакции в хорошей норме, энтузиазм в ж… В животе бурлит – конечно, в этот период зарплаты у вас будут высокие. Аккурат обучение оплатить, ну и сверх того чисто чтобы не сдох. Процент нарочно так вычислен. Считали не девочки-маркетологи, считали акулы самого что ни на есть капитализма. Со времен Томаса Даунинга-младшего практикуются, от отца к сыну искусство передают. Эти не промахиваются. Ну, а после тридцати вы начнете радиофаг килограммами жрать, половину оклада докторам перечислять, не подержав даже в руках…

– Пугаешь, – Змей поежился.

– Есть немного. – Легат поднялся, потянулся, прошел по кабинету к двери, открыл ее. На пороге стоял высокий мужчина с коротко подстриженными седыми волосами, правильным лицом, самую чуточку похожий на Шона Коннери. Да и светло-серый костюм сидел на нем, как на истинном Джеймсе Бонде. Или, с учетом национального колорита, майоре Пронине.

– Зря пугаешь, – проворчал гость. – Я читал профиль молодого человека, с ним по-другому надо… Кстати, здравствуй, Змей. Я знаю, ты предпочитаешь называться по нику, не по паспорту.

Змей отвел глаза от вошедшего. Поморгал на полированный стол и механическим жестом закрыл рабочую тетрадь.

Легат вернулся в свое кресло. Гость уселся напротив Змея и вместо представления выложил перед собой на стол… Правильно, маленькую красную книжечку.

– Вы из госбезопасности?

Гость улыбнулся настолько располагающей улыбкой, что парень ответил тем же.