Запиханка из всего

– Для начала это даст возможность писать программу в терминах предметной области, не привлекая программистов. То есть, задавать поведение компьютера напрямую. Подумайте, ведь вся техника на Земле так развивалась. Те же машины – сначала приходилось нанимать не только водителя, но и механика. Уметь карбюратор продувать. Свечи зажигания разборные выпускались. Если откажут, их не на новые меняли, а чистили. Сегодня на электромобилях кнопку нажал – поехал. Даже правила знать не обязательно, автопилот есть!

Сэнмурв покривился:

– Вы только что изобрели очередную реализацию FORTH-машины. Сколько их уже поперенаписано! Еще ЛИСП вспомните, у финнов, помнится, до воплощения в железе дошло. Хювеннен-Сеппяйнен “Мир ЛИСПа”, как сейчас помню. На обложке то самое дерево. Вы думаете, они проиграли конкуренцию нормальным архитектурам просто так, или все же имелась реальная причина?

– В одна тысяча девятьсот восьмом году, – вступил Змей уже обычным голосом, – электромобилей по Нью-Йорку бегало поболее, нежели “керосинок”. Электроходы особенно любили женщины и доктора: ничего не пачкалось, не разъедал платье бензин, поршни не прогорали, не пугали треск и грохот, не воняла жирная копоть выхлопа. Для зарядки, приехав к пациенту или там домой, просто втыкали шнур в розетку. В любую, где имеется электричество, а не только на заправке. Потом наступила эпоха “керосинок” – запас хода у них оказался намного больше, это и решило дело.

Змей махнул рукой в сторону выхода:

– Но сейчас вот у меня, например, флип на электрике. И весь предполетный контроль сводится к проверке, не оторваны ли лопасти винтов. И нет ли трещин в несущих балках. Состояние цепей и заряд батареи компьютер проверяет сам. А больше там ничего нет. Ни зубодробительной сложности автомата перекоса, ни турбин хитроумных, ни редукторов с такой механической обработкой, что разве токарь неземной квалификации сделает!

– Команды на человеческом языке прекрасно понимает голосовой помощник, – не уступил Сэнмурв. – Алиса та же, или там Сири. На кой черт заново городить аналогичную систему?

– Но какой ценой это достигнуто! – взорвался Лис. – Ты хоть раз видел трижды распрогребучий список библиотек или DLL, подгружаемых с каждой новой программой? Убей меня тапком, я не понимаю, какие в них сверхособые функции приходят, которые нельзя в операционку вынести? Давно пора принять новую архитектуру!

– В далекой перспективе мы хотим архитектуру, – вклинился Шарк, – которую можно сделать на радиолампах.

– Потому, что радиолампы более устойчивы к излучению, чем кристаллы, – Змей снова обозлился ни с того, ни с сего. – Мне как раз вчера вечером напомнили…

– Ну да, – Шарк в запале даже не обратил внимания на вспышку, – мы такую архитектуру делаем с немцами, совместно, из Берлинентехникшколе. Они там раскопали старинный станочек еще профессора Цузе. Для производства памяти и процессора по единой технологии: на ферритовых каплях.

Челюсть грохнула об пол не только у Сергея.

– И чего, эта древность эпохи лысого кукурузника способна чего-нибудь посчитать космического?

– Мой лучший вирус весил двадцать шесть байт, – огрызнулся Лис. – Не мегабайт, не килобайт. Байт! Меньше символов, чем в нашем алфавите. Но чемпионом я считался ровно четыре дня, потом какой-то болгарин выкатил вирус еще на байт короче. Программы надо уметь писать. Кто не верит, на следующем занятии “Элиту” покажу. Космический симулятор, трехмерный. Ему надо меньше памяти, чем у любого из нас в браслете!

– Графика отстой, видел я это говно мамонта.

– Там главное – расчетная модель. А графика в космосе через любой иллюминатор. Ни одна видеокарта не переплюнет.

– Получается, вы тоже работаете на Проект… – Сергей почесал затылок.

Шарк сложил ноутбук. Лис подмигнул:

– А ты как думал. Мы граждане планеты Земля!

И протянул на ладони круглую наклейку с деревом. Черный ствол, красная крона, облетающие не то лепестки, не то листья. Надпись по кругу: “RED SAKURA”.

* * *

Надпись по кругу: “RED SAKURA” слабо светится в полумраке технического коридора. Лежер тоже светится – от радости. Он берет из стопки очередную наклейку. С изнанки ее снимает защитную пленку. Отщипывает комочек теста, но лепит его на лицевую сторону наклейки, прямо на красную сакуру. Затем этой лицевой стороной сильно пришлепывает наклейку на спину комиссара:

– Подумать, как просто!

Комиссар делает несколько шагов по коридору, поворачивается и якобы устало прислоняется спиной к стене, делает вид, что закуривает. Липкая изнанка картинки сразу и быстро прихватывается к гладкому бетону. Де Бриак отталкивается лопатками от холодной стены – красная сакура на стене остается. Комочек теста опадает в безвестность; ни на кителе, ни на самой наклейке теперь никаких следов. Лежер снова крутит головой и снова восхищается:

– До чего же просто! Комиссар, как вы догадались?

Де Бриак улыбается:

– Племянница.

– Что?

– Племянница. Дочка сестры. Только в метро мне люди сказали. Снял китель – а между лопаток тестом приклеен билет.

* * *