Записи бесед "мудростью освещающего" наставника Чань Линь-Цзи из области Чжэнь

Что касается Наставника Лу-шаня[3], то он в своей практике был свободен, достоверен, покорен и мятежен, так что его ученики не могли понять, где проходит грань [между утверждением и протестом], и были суетливы.

Наставник Дань-ся[4] играл жемчужинами[tsilu.html">5], то пряча, то показывая их. Каждый ученик, который приходил, подвергался брани.

Практика Ма-юя был столь же горькой, как [дерево] хуанбо[6]. Никто не мог подойти близко к нему.

Что касается практики Ши-гуна[7], то он искал человека с помощью острия стрелы, так что все, приходившие к нему, пугались.

Примечания

[1] Я преемствовал Дхарму Будды законным путем (Шаньсэн фо фа диди сян-чэн). — Далее перечисляются те, кого Линь-цзи считал своими духовными наставниками, хотя непосредственные его Учителя — Хуан-бо и Да-юй — здесь не упомянуты. Кроме Дань-ся, все далее поименованные Наставники принадлежали к ветви чань, наиболее характерной для конца периода Тан. Основателем этой ветви был знаменитый Ма-цзу, или Патриарх Ма (709–788). К этой же ветви чань принадлежал и Хуан-бо.

[2] Дао-и — т. е. Ма-цзу, которого можно назвать духовным «дедушкой» Линь-цзи. Ма-цзу был родом из Сычуани.

[3] Лу-шань — один из лучших учеников Ма-цзу. Жил в горах Лушань пров. Цзянси.

[4] Дань-ся. — Имя его Тянь-жань (738–823), жил в горах Даньсяшань, что в области Дин пров. Хэнань. Вначале Дань-ся был конфуцианцем. Его Наставниками в чань были Ма-цзу и Шитоу.

[5] Играл жемчужинами (вань чжу). — Здесь содержится намек на раннее сочинение Дань-ся, носившее название «Игра с жемчугом».

[6] [Дерево] хуанбо — китайский пробковый дуб, из коры которого изготовлялся желтый краситель и горький лекарственный препарат.

[7] Ши-гун. — Имеется в виду Ши-гун Хуэй-цзан. Он жил в горах Шугуншань, что в области Фу пров. Цзянси. О нем известно, что до встречи с Ма-цзу он был профессиональным охотником. Пройдя обучение у Ма-цзу и сделавшись Наставником, он испытывал тех, кто к нему приходил, натягивая лук и целясь в них.

§ 75

Что касается моей нынешней практики, то это истинное становление и разрушение[1], я забавляюсь чудесными превращениями, вхожу во все ситуации и нигде ничем не занимаюсь, так что ситуация не может меня изменить.

Кто бы из ищущих ни пришел, я немедленно выхожу посмотреть на него. Он меня не узнает. Тут я обряжаюсь в несколько видов одежды[2]. У ученика по этому поводу возникает какое-то толкование, и он пускается в рассуждения со мной.

Какая жалость, что слепой негодник, хватаясь за одежду, которую я ношу, объявляет, что она синяя, желтая, красная, белая. Когда я сбрасываю [эту] одежду и вхожу в пределы чистоты, ученик, взглянув, наполняется радостью и желанием. Когда же я снова сбрасываю с себя [теперь уже всякую одежду], ученик приходит в замешательство: сконфуженный, [он], как безумный, бегает и кричит, что на мне нет одежды.

Тогда я ему говорю: «Не узнаешь ли ты во мне человека, на котором была одежда?»

Вдруг он поворачивает голову — тут-то он, конечно, меня узнает.

Примечания

[1] Становление и разрушение (чэн-хуай). — Очевидно, имеются в виду применявшиеся Линь-цзи приемы, положительные или отрицательные в зависимости от того, кто перед ним оказывался.

[2] Я обряжаюсь в несколько видов одежды (Во бянь чжао шубань и). — В основе этой фразы и параграфа в целом лежит игра слов (и «одежда», и «зависимость»). Используя одинаковое звучание этих слов, Линь-цзи, говоря об одежде, подразумевает зависимость.

§ 76

Почтеннейшие!

Не обращайте внимания на одежду, одежда не может двигаться. Человек может надевать на себя одежду.

Существует одежда чистоты, одежда отсутствия рождений, одежда бодхи, одежда нирваны, одежда Патриарха, одежда Будды.

Почтеннейшие!

Это лишь звучащие названия, написанная фраза, все это есть трансформация одежды.

Вспенивая море дыхания[1] в круге пупка[tsilu.html">2], стуча зубами, вы придаете этим фразам смысл. Ясно, что это фантасмагория.

Почтеннейшие!

Вовне возникает акт звуковой речи, внутри протекает деятельность рассудка, о которой [этот акт] сообщает.

Из деятельности рассудка возникают мысли. Все они представляют собой «одежду». Как же вы можете считать одежду, которую надевают, чем-то реальным?

Пусть пройдут бесчисленные кальпы, а вы будете разбираться только в одежде. И проходя цикл Трех Миров, вы будете вращаться в круговороте жизни и смерти. Гораздо лучше ничего не делать.

Встретив его, не узнаешь[3].

Разговариваешь с ним, не зная имени.

Примечания

[1] Море дыхания (ци хай) — понятие даосской физиологии. Этим термином обозначают жизненно важный центр дыхания, который помещается несколько ниже пупка и именуется нижним «полем киновари».

[2] Круг пупка (ци лунь). — С этой областью буддисты связывают свои представления о фонетике и языке в целом.