Записи и выписки

Гамлет,
наскучив чужим безумьем,
объехал мир
и видит при лунном свете,
что он не покидал Эльсинора.
Гамлет объехал мир,
в уме он объехал мир.

Гамлет

у стены, обращенной к Риму,
слушает соловья,
и прах двенадцати цезарей
блестит ему из камней.
Гамлет объехал мир,
в уме он объехал мир. [216]

Гамлет

три раза обходит замок —
вот и весь мир!
А луна — это бедный Йорик,
безмозглая голова.
Гамлет объехал мир,
в уме он объехал мир.

Башня

бросила тень на террасу,
по террасе гуляет призрак. —
Ах, отец,
давай путешествовать вместе:
чтобы тебя найти,
я трижды объехал мир!

Фортинбрас

Я, Фортинбрас,
кого ждали так долго,
выхожу на миг
для последних слов.

Я один

заключаю драму,
мои войска
полегли за сценой.

Синий плащ мой

тяжел от крови.
Занавес рушится
на трубный звук

Раз, два, три —

Эльсинор разобран.
Мы с Шекспиром
уходим за кулисы.

Лондонская башня

Это так –
граф Варвик погиб:
наконец-то, наконец-то погиб!
Но, увы — жив
старый Генрих, старый Шестой –
выжил из ума,
но жив. [217]

На блеклый лоб

падает седина,
он откидывает ее вновь и вновь,
и слюни текут из губ.

Он сидит

в Тауэре над рекой,
он в тюрьме,
крысы и мыши кишат вокруг,
но они не тронут его —
он так бледен, что нагоняет страх.

Он как лунный луч

из решетчатого окна,
за которым звездная рябь.
И ему не вернуться ввысь,
потому что большой паук
переткал ему дорогу назад.

Призраки — не для крыс,

лунные лучи — не для мышей.

Кругом темно, и нечем дышать —

а король все жив.
Ни еды ему, ни воды —
а король все жив.
И понадобится добрый Ричард Глостер,
чтобы вдруг испустил он дух, —
разумеется, только от меланхолии.

Шарль Орлеанский в Лондонской башне

В целом мире нет места краше, чем графство Блуа, над которым Шарль.
В черной башне над мутной Темзой он плачет песней о своей Луаре.
Английской ночью он плачет песней о ясных звездах над милым Блуа.
Невольник слова, он плачет, спящий, и сны его — по-французски.
Вспоминает Францию, города и селыцину, двор и замок.
А тюремщик лязгает, крыса пробегает по полу, звонят к английской заутрене.
Слабо слово, сдавлено слово, и все-таки сон поет.
О любви, о юности, о былом, не о будущем, пленник памяти, тоскует Шарль.

Горе

Ласточка летит. Вечер.
За ласточкой летит ястреб.
Над зыбким прудом — месяц,
На месяце две тени. [218]

А камышам нет дела:

Жизнь там или смерть в небе?
Небеса кричат горем,
А вода едва дрогнет.

Морская любовь