Записи мастера

Ему вспомнилось утро, когда он заметил на экране инфопланшета сообщение от Энн. Его жена воспользовалась чрезмерно дорогой для использования междугородней сетью Сумеречных земель, чтобы послать Марву пару фотографий. Это были обычные фотографии, где Энн валялась под теплым дешевым пледом, купленным Актолем на терцианском рынке. Из-под плотной черно-желтой ткани выглядывали лишь ее хитрые голубые глаза. Марв не видел губ жены, но явственно чувствовал, что она улыбается. Пересылка этих фотографий, больших по информационному объему, несжатых и не заархивированных, стоила как таможенный сбор при въезде в Терцию. Но Марву было наплевать. Ему просто было приятно осознавать, что Энн скучает по нему, что кто-то на далеком юге до сих пор его ждет. Это было лучше самых дорогих проституток и самых страстных любовниц. Марв отстранил залезшую на него девчонку, когда ее пальцы уже заползли под пряжку ремня.

— Принеси еще выпивки.

Девчонка ехидно ухмыльнулась, бесшумно соскользнула с Марва и, не одеваясь, направилась к мини-бару. Благо, Грегор ничего не заметил и ничего не сказал — его уже поглотил живой клубок из разномастных девиц.

Марв принял из рук девицы высокий искусно сделанный бокал с алкогольным коктейлем, поднялся на ноги и вышел на балкон. Осушив сосуд в пару глотков, он попросил принести ему еще один и потянулся в карман за инфопланшетом. Он был противен самому себе.

Глава седьмая Тайная операция

Дверь «Болотного комара» захлопнулась, и Дагберт выдохнул. Никуда теперь эта парочка баронских холуев не денется. Мастер Адвар был прав — Марв Актоль во время переговоров действительно будет шляться где попало. Южный дурачок забрел туда, куда ему забираться не стоило, да еще и с таким компаньоном.

Дагберт думал сделать все по-тихому. Думал. Пока не увидел, в какой компании путешествует по трущобам Марв Актоль.

Грегор Шнейхоль. Пес севера, не представляющий из себя ровным счетом ничего. А самое главное — этот идиот был сыном барона Сильвена. Худшей характеристики для него Дагберт и придумать не мог. Сильвенский ублюдок. Ему папаша позволял куда больше, чем кому бы то ни было. Родная кровь, напоминание о грехах юности, все такое. И где же справедливость, о которой так любил распространяться властитель Снежного мыса⁈ Где справедливость? Почему башка чернокожего барана не украсила пику? Да, отец Дагберта воровал топливо. А что делал Шнейхоль? Может, позорил род? Пятнал честь севера? Торговал легкомысленными девками? Прятал в баронской библиотеке произведенные на соседнем континенте наркотики? Совращал малолетних внучек лорда Ханбенна?

Историй про Грегора Шнейхоля ходило много. Порой казалось даже, что слишком много. Часть из этого, разумеется, являлась банальными домыслами, слухами и черт знает чем еще. Но слухи, как водится, никогда не рождались на пустом месте…

Дагберт сам толком не мог понять, почему так люто возненавидел Шнейхоля. Лично они никогда не общались — не считать же общением короткие, сухие и предельно дипломатичные обмены репликами на переговорах. И то, Грегор относился к представителю Ордена как к грязи под ногами, с которой он вынужден мириться. Это не понравилось ни мастеру Адвару, ни тем более одержимому ненавистью к Снежному мысу Дагберту. Но это было на переговорах, в месте, где северный бастард был защищен толпами охранников.

Но здесь, на окраине Дельты, добраться до него не составило бы труда даже ребенку, не говоря уже про оперативника Ордена. Балконная дверь была приоткрыта, и из нее доносились повизгивания девиц и противная, с северным акцентом, речь Грегора. Одна брошенная ручная граната или зажигательная бомба — и все, Шнейхоля нет вместе со всем его проклятым… Кхм.

Но Дагберт не стал бы совершать подобные опрометчивые поступки, даже если бы у него та самая бомба была. Его интересовал не Шнейхоль, его интересовал Актоль, и, слава богам, цель довольно скоро решила выйти подышать свежим воздухом. Впрочем, Марв не стал ни курить, ни заливаться дорогим алкоголем, каждый бокал которого стоил больше, чем дневной рацион обитателей здешних мест. Нет, наемник с юга принялся набирать сообщения в инфопланшете, часто с грустью вглядываясь вдаль. Как будто слезливый подросток богатых родителей. Дагберт утратил к Актолю последние крохи уважения.

Взобраться по стенам на уровень второго этажа не составило для Дагберта никакого труда. Оставалось самое сложное — спустить Актоля на землю, в прямом и переносном смыслах. Но времени раздумывать не было, да и, в конце концов, Дагберт славился именно способностью импровизировать.

Прыжок. Чутье наемника, пускай даже и полупьяного, не подвело — Актоль в последний момент отшатнулся, и пистолет для инъекций, заполненный под завязку «сонным раствором», едва не угодил мимо цели.

Благо, южанин даже хмыкнуть не успел, как сознание его затуманилось. Дагберт благодарил всех известных богов за то, что на балкон из помещения не вело ни единой двери. На все у него оставалось меньше минуты.