Записки

За одним из столов предоставили моему отцу почетное место хозяина, так что я была одна за столом короля. Мать уехала до бала к принцессе Прусской и с нею на бал.

Я гуляла весь вечер со старшей графиней Генкель, статс-дамой принцессы Прусской, и так как я ей сказала, что должна быть за столом короля ко времени ужина, то она повела меня в залу, где должны были ужинать. Едва я туда вошла, как принц Брауншвейгский поспешил ко мне навстречу и взял меня за руку. Он привел меня к концу стола, и так как подходили также другие пары, то он, всё подвигаясь, постарался поместить меня как раз рядом с королем. Как только я увидала короля своим соседом, я хотела удалиться, но он удержал меня и в течение всего вечера говорил только со мной; он мне наговорил тысячу учтивостей. Я справлялась как умела; однако искренно сделала несколько упреков принцу Брауншвейгскому за то, что он посадил меня рядом с королем; он обратил это в шутку.

Мы встали наконец из-за стола и несколько дней спустя отправились из Берлина в Штеттин, как говорили. В виду Штеттина отец очень нежно со мной простился, и тут я видела его в последний раз: я также много плакала.

Мать продолжала свой путь через Пруссию и Курляндию под именем какой-то графини – я забыла это имя. Свита ее была очень мала: фрейлина Каин, камер-юнкер Латорф, четыре горничных, камердинер и несколько лакеев с поваром.

В Курляндии я увидела страшную комету, появившуюся в 1744 году; я никогда не видала такой огромной, можно сказать, она была очень близка к земле.

Когда мы прибыли в Митаву, велел доложить о себе матери Воейков, ныне киевский генерал-губернатор, тогда полковник, командовавший русскими войсками, расположенными в Курляндии. Мать приняла его как графиня; но он, вероятно, был предупрежден от русского двора и спросил ее, должен ли объявить о ней в Риге под этим или под другим именем? Мать возразила, что если ему приказано задать этот вопрос, то она должна ему также сказать, что переменит имя при проезде через курляндскую границу. Затем он удалился и дал знать в Ригу.

На следующий день он поехал с нами в Ригу. Там ждали нас придворные экипажи, камергер Семен Кириллович Нарышкин – ныне обер-егермейстер, Овцын – тогда гвардейский поручик, придворная кухня, ливрейная прислуга и экипажи от двора. Магистрат города Риги вышел нам навстречу, была пальба из пушек; мы переправились через Двину в городских экипажах. Когда мы вышли из кареты, Нарышкин подал моей матери и мне от императрицы Елизаветы собольи шубы и палантины.

Назавтра фельдмаршал Ласси явился к нам со всеми знатнейшими лицами города и между прочим с генералом Василием Федоровичем Салтыковым; он был там потому, что ему были отданы под стражу в замке Дюнамюнд принц Антон Ульрих Брауншвейгский и принцесса Анна Мекленбургская, его супруга, с детьми и свитой. Императрица Елизавета в начале своего царствования решила отослать их на родину, и это было бы самое лучшее, что она могла сделать; но когда они прибыли в Ригу, императрица велела отложить их поездку до нового распоряжения. Этот новый приказ последовал вскоре за нашим проездом через Ригу, и вместо того, чтоб удалить из страны эту несчастную семью, им велели вернуться и послали их в город Раненбург, который велел построить за Москвой знаменитый князь Меншиков. Там маленького принца Иоанна, Юлию Менгден, любимицу принцессы, и Геймбурга, любимца принца, разлучили с принцем и принцессой, которых после краткого пребывания в Раненбурге увезли в Холмоторы.

Приняв в Риге визиты всех знатных особ обоего пола, мы отправились в санях в Петербург. Я очень неумело влезала в эти сани, в которых надо лежать; Нарышкин, который сопровождал нас и которого я хорошо знала по Гамбургу, чтобы научить меня садиться в эти сани, сказал: «Надо закинуть ногу, закидывайте же!» Это слово, которого никогда не приходилось мне слышать раньше, так смешило меня дорогой, что я не могла его вспомнить без хохота.

Мы проехали через Дерпт, где еще можно было видеть все следы бомбардировки, которую выдержал этот город, когда его завоевывал Петр I. Мы помещались там в доме, принадлежавшем ранее князю Меншикову. Оттуда поехали в Нарву и потом в Петербург, где нас встретили около полудня – в час нашего приезда – громом пушек и немедленно отвезли в Зимний дворец.

Там нас встречали внизу лестницы все те, кто не последовал за двором в Москву, и во главе их был генерал-лейтенант князь Василий Никитич Репнин, которого императрица оставила главноначальствующим в Петербурге. В сенях вышли к нам навстречу четыре фрейлины, которых императрица назначила сопровождать нас в дороге, а именно: девица Менгден, сестра известной Юлии, вышедшая впоследствии замуж за графа Лестока; девица Карр, которая потом вышла за князя Петра Голицына; девица Салтыкова, вышедшая за майора гвардии князя Матвея Гагарина; княжна Репнина, впоследствии замужем за Петром Петровичем Нарышкиным.